Примерно такое чувство появляется, когда, выдохнув как положено до донышка (профи как- никак), спускаешься во всеобщее эмоциональное измерение и бредешь по подвалам, тоннелям, пещерам и прочим закоулкам коллективного бессознательного. По сравнению с нашими бессознательными болотами Авгиевы конюшни – экологически чистое, сертифицированное по европейским стандартам учреждение. А здесь пахнет вокруг прелостью и гниением, кое-где пробирает острым холодом, бьет в нос побудительным бензиновым выхлопом, дышит в лицо отнюдь не орбитом и колгейтом.
Выползаешь, перемазавшись грязью, как диггер, хлопаешь на свету глазами, пытаешься занюхать впечатления, сунув нос в чашку с кофе, чихаешь. И дышишь, дышишь – ведь страшно там одному. Каждый нырок туда – испытание, решаешься на него только из соображения профессиональной честности, сказав о смехе – найди, где его нет, копни глубоко, нащупай стенку, побейся об нее. Ведь без опыта от противного не понятно, зачем сейчас рассказывать о смехе, когда можно просто нажать кнопочку на мобильном устройстве и переключить себя на позитив.
Да, а что в руках-то, что за добыча извлечена на свет божий? Три слова – дефицит, обида и скукоженность. Про дефицит с обидой многие могут щедро высказаться, но вот что делать со скукоженностью? И вдруг ощущаю, что мои собственные плечи завалились вперед, грудь вжалась, стремясь к позвоночнику, голова опустилась, локти прижались к тельцу, ножки под себя – и вот – на стуле памятник маленькому-премаленькому человечку, чижик-пыжик за клавиатурой. В состоянии скукоженности очень себя жалко, а дальше жалости дело не идет.[/one_half][one_half_last]
И вообще говоря, никакое дело не пойдет с таким трехмерным грузом за плечами.[/one_half_last]
Метка Натали Просветова, Нино Самсонадзе
Поделиться:
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.