С неба упала лиса

В Государственном музее Востока завершила свою работу грандиозная и нетипичная для музея выставка «Лисы и праздники» знаменитого художника, писателя, родоначальника московского концептуализма и иллюстратора Виктора Пивоварова. Виктора Пивоварова знают все! Все, кто когда-либо читал сказки Андерсона, листал «Мурзилку» и взрослел на фоне бурно развивающегося «неофициального» искусства столицы в далеких 70-ых.  Российскую публику своим внимание художник балует не часто – по выставке в пятилетку, поэтому журнал Eclectic решил не упускать момент и побеседовал с художником на закрытии его крайней московской выставки.

Почему вы выбрали именно лису центральным персонажем экспозиции? Вы ведь могли обратиться к любому животному, но вы решили исследовать концептуальный вопрос лис?

Дело в том, что творческое сознание мое ходило вокруг лис очень давно. Это не просто так — с неба упала лиса! Я сначала придумал картину, где на берегу моря должны были сидеть девушки с лисьими хвостами и лисьими ногами. И я очень хотел сделать именно картину с большой буквы, так сказать. Даже сделал под нее большой картон, но… Я с ней не справился, картины не получилось! Однако это стало одним из первых моих обращений к вопросу лис.
Второе обращение было связано с работой над графическим циклом, который называется «Зимний путь». Я работал над ним примерно в 84-85-ом. Тогда совсем немного времени прошло после моего переезда из Москвы в Прагу. И с такой тривиальной точки зрения, можно сказать, что это был ностальгический цикл. Мне хотелось запечатлеть образ России так, как я её вынес сам в себе. И образ этот у меня формировался вокруг двух слов: «снег» и «сон» — я рисовал заснеженные равнины с такими небольшими человечками, которые затеряны в этих пространствах, а лиса как герой появилась потому… Может с этого нужно было бы начать?.. С моего первого воспоминания, или скорее встречи с живой лисой! Это случилось, когда я был еще ребенком. Мы с семьей были в эвакуации во время войны, помню, как мы ехали с мамой на санях, а за нами бежала лиса! Этот образ: заснеженная равнина с невероятно темным небом и бегущая по снегу лиса — он остался у меня на всю жизнь. И время от времени выплывал в моей памяти и в моих работах, а именно в серии «Зимний путь» образ лисы уже появляется несколько раз, в том числе в картине «Ловись рыбка, большая и маленькая», где происходит соединение фольклорных  и чисто личных мотивов.
Надо сказать, что лиса, которую рисую я, она очень отличается от лисы восточной, и связана больше с русским фольклором. Иногда в сказке лиса попадается, конечно, коварная, но лисичка-сестричка — ласково к ней обращаются, поэтому в моих лисах только иногда демоническое начало проступает, а так они достаточно позитивные.

Лис Аметистовый Мечтатель — покровитель уборщиц и официантов

Лиса Девять Сияний — помощница при желудочных недомоганиях

Лисы и праздники. Поцелуй, 2005 г.

Ландыши для лисы, 2005 г.

Лис андроген, 2005 г.

Вы сказали, что цикл «Зимний путь» — это некое ваше личное воспоминание о России. А сейчас претерпели ли метаморфозы ваши воспоминания?

Конечно, но дело в том, что я уже более 30 лет живу вне России и только приезжаю иногда. Это, во-первых, а, во-вторых, я просто москвич! Кроме Москвы для меня ничего не существует, поэтому я ничего не могу сказать о чем-то, что называется Россия. Но, тем не менее, образ Родины есть у каждого художника и у меня тоже. И меняется он, конечно, меняется! В моем сознании остались осколки прошлого — представления о Советском союзе, воспоминания о России — все это разбито и в виде осколков плавает в моей памяти, художественном сознании.

Вам никогда не хотелось вернуться в Россию, в вами любимую Москву?

Это не простой вопрос. Я думаю… Я думаю, что нет. У меня была любимая женщина, семья, и я очень привязан к ним. И это определяло мой выбор. Поэтому о возвращении речи быть не могло. А какое-то время здесь жить и быть — да, такие настроения у меня бывали. Но мне уже некуда было возвращаться, так что это были такие кратковременные мечты.

Повлиял ли переезд из России на творческую сторону вашей жизни?

Я должен сказать, что первые несколько лет был полностью потерян, мне очень трудно пришлось выкарабкиваться из этого состояния, но потом вроде получилось, так что все по-разному, индивидуально, переносят, но это не такая простая вещь – смена места жительства. И это не связано с обесцениванием личности художника, там, в иммиграции, это еще хуже, потому что здесь хотя бы существовала культура «официальная» и «неофициальная». И у «неофициальной» культуры был свой зритель, который ценил и любил этих людей, а если ты переезжаешь в другую страну, где тебя никто не знает — там даже этого нет. И мне с большим трудом пришлось завоевывается свое место.

Иллюстрация занимала важную часть вашей творческой жизни до переезда в Прагу, сейчас вы что-то иллюстрируете, ведь на книги с вашими иллюстрациями сейчас настоящий «бум»?

Надо сказать, что «бум» этих книжек для меня большая, запредельная и абсолютно полная неожиданность, потому что не то, чтобы я этому не придавал значения в юности, наоборот, я этому очень много сил посвятил. Но, к сожалению, я был настолько невнимателен к этой части моей жизни, что иллюстрации у меня просто исчезли, большинство оригиналов иллюстраций потеряны, поэтому печатают со старых изданий, и качество оставляет желать лучшего.
Иллюстрирую я сейчас очень и очень редко, а что касается детских иллюстраций, которыми я занимался и по которым меня знают, совсем нет. Так получилось, что когда я переехал в Чехословакию, тогда она так называлась, у меня не получилось… Я хотел! Я предлагал свои услуги в качестве художника иллюстратора, но у меня не получилось, и постепенно это просто умерло во мне и всё.

Корней Чуковский. Тараканище

Скандинавские сказки

Овсей Дриз. Мальчик и дерево

Ирина Пивоварова. Два очень смелых кролика

Г.-Х. Андерсен. Сказки

Но книга… Я книжник и фарисей – я очень люблю книгу и все-таки время от времени  возвращаюсь к ней. Последние мои работы были иллюстрации к стихам Холина (Игорь Холин —  русский поэт, прозаик, участник Лианозовской группы, прим. ред.).  Большая была книга, и она вышла по-чешски. А крайняя книга, над которой я работал и, которая доставила мне колоссальное наслаждение, было бы хорошо, чтобы вы опубликовали пару иллюстраций из нее. Книга называется «Николай Николаевич» Юза Алешковского. Дело в том, что она тщательно запечатана в этот презерватив, а под ним два объявления о цензуре! Потому что Алешковский пишет отборнейшим матом, отборнейшим! И картинки там непристойного содержания, но, к сожалению, поскольку книга запечатана, то очень плохо продается. Люди же не могут полистать, если бы они открыли ее, я уверен, она бы исчезла мгновенно с прилавков! Вот эта книжка, работа над которой доставила мне колоссальное удовольствие — я люблю похулиганить и там такая возможность была.
И благодаря этой работе я познакомился с самим Юзом, ему сейчас 85 лет, по-моему, живет в Америке, и он страшно бодрый. Приехал в Прагу познакомиться со мной лично. У нас, к слову, состоялась замечательная встреча. Так что обязательно прочитайте эту книгу, вы получите колоссальное удовольствие. Она про человека – уголовника, который работает в институте генетики и сдает сперму… И там приключения накручены… Прочитайте, прочитайте!

Сейчас вас можно отнести к концептуалистам?

Нет, нельзя так сказать. Дело в том, что, конечно, для людей требуется, чтобы художник был поставлен на какую-то полочку, нишу. Легче с этим обращаться: «Вот он — концептуальный художник!» А сам я не чувствую себя только концептуальным художником и последние годы очень много времени и сил уделяю живописи в её абсолютно традиционном понимании, а это очень с большими натяжками можно пришить к концептуализму. Сам я начинал, как концептуальный художник, и сейчас у меня возникают такие проекты, я делаю работы концептуального типа. Но чтобы я понимал себя как только концептуального художника — нет.

Виктор Пивоваров

Российский художник, живописец, книжный и станковый график, представитель «неофициального искусства»*, один из основоположников московского концептуализма.
Художественное образование получил в Московском Художественно-промышленном училище им. Калинина (1951-1957 гг.). В 1962 году окончил художественное отделение Московского Полиграфического института.
В 1967-м году создает серию монотипий «Искушение Св. Антония», которую считает началом своей творческой деятельности.

В 70-е годы разрабатывает новый синтетический жанр, соединяющий рисунок и текст, который получил название «альбомы». В этом жанре с некоторыми перерывами Виктор Пивоваров работает до настоящего времени.

Помимо живописи Пивоваров известен своими иллюстрациями к детским книгам и журналам, среди которых «Мурзилка» и «Веселые картинки». В общей сложности оформил более 50 книг.

В 1982-м году переехал из Москвы в Прагу, где живет и работает в настоящее время.

Автор книг:

«Влюбленный агент» (2001)
«Серые тетради» (2002)
«О любви слова и изображения» (2004)

Работы в коллекциях:

Государственной Третьяковской галереи, Москва
Государственного Русского музея, Санкт-Петербург
Государственного музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Москва
Государственного литературного музея, Москва
Музея Ф. М. Достоевского
Пражской национальной галереи
Музея «Людвиг Форум». Аахен, Германия
Художественного музея. Карловы Вары, Чехия,
а также в частных собраниях России, Швейцарии, Германии, Чехии и США.

*Неофициальное искусство СССР (или другое искусство, альтернативное искусство, нонконформистское искусство, подпольное искусство, андерграунд) — под этим названием объединяют представителей различных художественных течений в изобразительном искусстве СССР 1950—1980-х годов, которые по соображениям политической и идеологической цензуры были вытеснены официальными властями из публичной художественной жизни.

Елена Новикова
Фото: Владимир Поморцев
Иллюстрации: Виктор Пивоваров

Метка арт, Интервью