Вы хотите тотальной игры?

Френки, мистер Фримен, господин Никто, доктор Купитман и многие другие персонажи – это все голоса и лица Вадима Демчога. Есть еще книги, где он не писатель, а исследователь, разворачивает полотно Игры и дает методы нового актерского существования. Но действительность делает актером любого, кто отважится вступить в жизнь, а не проползти по ее краю. И поэтому сложная, многослойная, зашифрованная «Самоосвобождающаяся игра» перерождается в прикладную, ясную серию книг и дисков «Играющий в пус­тоте». Ибо, как считает автор, в мире все может быть оспорено: право, красота, Бог. Любую категорию реально «опрокинуть», стоит только убрать ее противоположность. А вот игру нельзя. Потому что она всеобъемлюща, сама в себе все содержит и все подразумевает. И у нее нет противоположности. Только она дает нам выход из плоского тупика постпостмодерна. В мире, построенном методом «копипаста», выход может быть один – вести свою Игру, быть автором.

Вадим Демчог показывает, каково это – быть автором. Войдя изнутри в мир Игры – а актерам профессия велит пробовать на себе то, на что мало кто решится, – артист открывает для нас возможности, которые разлетаются веером карт. Попробуй поймай! Арлекин распадается на арлекинов, клоуны обретают устрашающую мощь Трикстера, Джокер облачается в стройную женскую фигуру, Ребенок рождается трижды, чтобы стать Шутом. Сцена раскаляется от «выплюнутых» с нее слов, а Вадим стоит в стороне и смотрит, как движется осознание по нашим артериям, и по венам текут ответы на незаданные вопросы.

И это происходит на презентации третьей книги из серии «Играющий в пустоте» в Доме Булгакова. Школа игры Вадима Демчога показывает часть «строящегося» спектакля, превратив читателей и зрителей в соучастников, сторонников, соплеменников по Игре. Ты присутствуешь в зале, и есть только то, что творится здесь: резкие и глубокие мысли превращаются в напряженное, будоражащее, раздражающее, захватывающее действо. Наступает понимание – до мозжечка, до основания. А после спектакля Вадим Демчог, беседуя с залом, приводит слова физика Шрёдингера: «Ум един, и уровень опасности этого неизвестен». И становится страшно. Страшно интересно!

Вы целостный человек?

Мои друзья сейчас делают календарь «Какое ты дерево». Татьяна Орлова, к слову, дизайнер всех моих книг, задает вопрос, какое я дерево – гибкое, мощное, стремящееся к солнцу? И меня осеняет – перекати-поле! Так она меня и нарисовала – сплетенный, скрученный, легкий, динамичный, везде и нигде. Я настраиваю себя на то, что внутри перекати-поля пустота–полнота. Но не всегда так. В умиротворенных состояниях – да, а в экстремальных жизненных потоках постоянно ловлю себя на всевозможном «кишении», постоянной игре, перетекании из одного состояния в другое эмоций, мыслей, ролей, образов…

Когда вы говорите по телефону, вы играете?

Конечно, играю. Я играю каждую секунду, каждое мгновение. Даже в самых искренних своих проявлениях. Вспомните, как каждый из нас репетировал про себя объяснение в любви или какой-нибудь важный разговор. Игра не фиглярство. Это основополагающая категория мироздания. Пчелы, строя свою совершенную геометрическую вселенную, играют, космос играет, код ДНК играет…

А в свой театр вы тоже играете?

Я возвращаюсь в театральный контекст, в свою альма-матер. Выводя 18 молодых ребят на территорию сюжета как режиссер, я несу за них ответственность, и прежде всего за их психическое здоровье. Элемент воодушевления, который я транслирую, а также защиты состоит в передаче «состояния потока» и в задавании камертона игрового видения мира. Но они с самого начала знают, что дальше надо будет копать и грес­ти самим и за них эту работу никто не сделает.

Моя театральная команда сформировалась как следствие всего сотворенного ранее. Это какой-то естественный процесс, я даже гордости не испытываю. Элемент удовлетворения – да. И благородной усталос­ти. Тебя в какой-то момент просто припирают к стене и говорят: отвечай за базар, давай, материализуй то, что манифестировал в своих чрезмерно воодушевляющих книгах. Я всю жизнь учился у сильных и харизматичных людей и был готов к тому, чтобы учиться и дальше, но, видимо, пришло время, и тебя уже называют Вадим Викторович, и учить должен уже ты. Естественный легкий радостный процесс, когда отдавать начинаешь ты.

Почему сейчас игра важна как мировоззрение?

Я много встречаюсь с молодыми людьми и чувствую на себе их вопрошающий взгляд, их жажду ответов – что наше поколение может им предложить, передать в наследство? Ведь они уже лучше нас видят, что ценностей сегодня нет, ни одной; что все дискредитировано, все слова сказаны и никто не придет на помощь. И я понимаю, что нашему поколению нечего им сказать. Они уже говорят на другом языке, мыслят категориями, нам не доступными. Они выросли в совершенно иных средах, работают на иных материнских платах, у них в отличие от нас процессоры нового поколения! Их детские фантазии кардинально отличаются от наших. Они уже умеют летать, а мы уже или еще нет! Они выросли в средах компьютерных игр, в которых можно выбирать себя как того или иного персонажа, переключать, как каналы в телевизоре; в средах тотальной информационной лжи и спутанности; в средах умершего или умирающего кинематографа, когда уже никто ничего нового сказать не может, но способен только жонглировать обрывками клипового сознания; в средах совершенно прозрачных общественных моделей, когда скрыть что-то от кого-то уже невозможно. А среды, впитанные с молоком матери, обладают невероятной мощью. Дети усваивают их прямо в кости. И людям нашего поколения совершенно непонятно, какой мировоззренческий слепок будет в итоге материализован. То есть мы как творцы этих сред, не знаем, что выращиваем.

Новое поколение опережает наше представление о них. И главное в этой ситуации – не ломать им кос­ти, не навязывать наше видение, но задавать направление и предоставлять пространство для игры! Загоняя их в наши трафареты, мы создадим армию уродов, которая в определенный момент восстанет против нас, против человечности. У меня драматургическое видение происходящего. Добро никогда не победит зло; и первое и второе созданы только для того, чтобы завязать сюжет, повторяться снова и снова. И благородный рыцарь, идущий на свержение ужасного дракона-диктатора, прельстившись его золотом, обязательно станет им сам.

Вы говорите: «Игра – высшая мировоззренческая категория современности». Что же такое игра?!

Я прихожу за пятилетним Вилькой в садик, дети строят из кубиков домики. Один мальчик падает с высокой пирамиды, ударяется бедром и начинает плакать – больно же. Вилька подскакивает к нему и начинает орать: «Сыграй это! Сыграй это!» Я открываю в этот момент дверь и понимаю, о чем он. Он вырос в актерской среде, это для него естественно. Он говорит: «Это не тебе больно, это роли, которую ты играешь, больно. Переведи боль в игровую плоскость, и она засветится всеми цветами радуги, и ты получишь колоссальное удовольствие от собственной силы». А теперь перекидываем метафору на любые, даже самые жесткие жизненные обстоя­тельства. Если мы умеем так делать, в нас естественным образом поселяется бесстрашие и радость. Мир по-прежнему старается поймать нас, но не может. Мы все время выскальзываем из его цепких рук. Это и есть игровой взгляд. Игровое видение мира!

И нам теперь надо стать как дети?

Ребенок в игре присутствует неосознанно. Но попробуйте разрушить его игру – и получите сопротивление. А если будете настаивать, она в нем затаится и спустя время выйдет в форме дикой, полной злобы агрессии. Дальше, уже повзрослев, мы снова ищем пути к этим экстатическим моментам счастья, моментам присутствия в потоке, когда зритель, актер и роль сливаются воедино. И поверьте, совершенно не важно, в какую игру играть. Важно играть в нее талантливо, то есть осознанно.

Что такое стихия игры в ее полноте?

Это открытое, ясное, безграничное пространство, которое нуждается только в одном – в желании осознать свою мощь, упиться радостью игры, своей невероятной потенцией. Упиться счастьем соответствия своим масштабам, своей многоликостью и многоформностью. Король Лир, достигнув в своем безумии предельной мудрости, произносит фразу, которую «высоконравственные» персонажи никогда не поймут: «Виновных нет, клянусь, виновных нет. Никто не совершает преступлений. Берусь я вам любого оправдать». Безграничная шекспировская мудрость. Я не верю в теории заговоров. Многие люди очень любят поиграть и в масонские ложи, конец света, и во все эти теории некой злонамеренности, нацеленной на уничтожение мира. Но все гораздо сложнее и интереснее. Из желания осознать себя пространство создает такие ловушки и игровые модели, которые невозможно приписать одному автору. Но и ими кто-то наслаждается.

В чем особенность вашей системы?

Моя система построена на том, чтобы не убирать ни один из элементов игры – все пригодится. Все есть энергия. Первый уровень (указывает на низ живота) – это открытое ясное безграничное пространство зрителя, пучина многоглазая, в которой хранится безграничный потенциал. Второй (указывает на середину груди) – творческая сила, актер, что возникает из желания зрителя осознать свою неисчерпаемую мощь и жажду реализации. И третий (указывает на голову) – все многообразие ролевых функций, с помощью которых возникает тот или иной сюжет.

Зачем не артисту знать вашу систему?

Чтобы осознать невообразимую потенцию своего таланта – как артистического, так и человеческого. Но я говорю не столько о сцене театра, сколько о сцене жизни. На протяжении всего детства человека настойчиво «упаковывают» в специальные сценарии, в которых создатель, творец вынесен вовне. Но в определенный момент человек понимает, что он не хочет отдавать право на творчество своей жизни кому-то, он сам хочет нес­ти ответственность за нее. Что он не будет счастливым в играх, созданных другими, но только в игре, которую создал сам. Понятие счастья очень забавное: оно неотделимо от пробуждения в нас творческой силы, с помощью которой через тяжкий труд мы создаем свой мир, свою реальность. И только в ней мы будем по-настоящему счастливы.

А как ее применить в повседневной жизни?

Иногда мне жалуются обычные люди, не актеры, мол, дурацкая роль мне в жизни досталась, бездарная. Я отвечаю: поменяй бездарного артиста на талантливого. Начни магнетизировать информацию, садись в медитацию, осознай три центра – зрителя, актера и роль – и переписывай сценарий, заданный родителями, школой, институтом и всей социальной системой. Твое «я», которое ты принимаешь за «себя», – всего лишь ролевая функция. Вадим Демчог – это ролевая функция. Он имеет право на слабость, бездарность, низменные проявления, может рассыпаться на множество ролей, а внутри живет невероятная творческая сила, что способна жонглировать всеми составляющими этой многоликой человечности! Как только мы обретаем это сознание глубины и широты свой природы и выращиваем в себе автора, артиста, творца, прежний сценарий тут же трещит по швам, а внешний мир начинает подбрасывать тебе решения всевозможных выходов из ситуации. Остается только выхватить лучший вариант.

Откуда пошла ваша игра?

Я вырос в маленьком городке Нарве. И как-то мама привела меня в Дом пионеров. Мне года четыре, может, пять. Я обошел все кружки и секции и в итоге забрался на самый верхний этаж, толкнул дверь и застыл: именно так происходит большой взрыв, и Вселенная начинает расширяться. На меня со всех сторон смотрели глаза висящих по стенам марионеток. Из темноты вышла седовласая старушка, такая волшебная. Увидев маленького гостя, она сняла одну куклу и стала говорить со мной с ее помощью, а потом протянула мне ее маленькую деревянную ручку и сказала: «Пойдем!» И я пошел. И до сих пор живу в «многоглазой пучине» этих глаз.

Ольга Форись, Нино Самсонадзе
Фотографии: Мария Тер, Леонид Максимов
www.vdemchog.ru

Метка кино, Театр