Слава гедонистам!

Один из пяти создателей легендарного «Квартета И», авторов спектак­ля и исполнитель одной из ролей – Ростислав Хаит – поговорил с нами о качествах настоящего мужчины, чувстве юмора и грехе.

Если бы у вас спросили: «Кто такой Ростислав Хаит?», что бы вы ответили?
Такой непростой вопрос! Хотелось бы ответить – «мужчина», но, мне кажется, это немного хвастливо. Я, может быть, ответил бы «деятель». Мне кажется, у этого слова есть и самоироничное значение. Называть себя деятелем искусств – значит причислить к творцам, а это уже самопохвала. Поэтому я – деятель театра и кино, в общем, шоу-бизнеса.

Ваши положительные качества?
Я не трудолюбивый, но работоспособный.

А отрицательные?
Лень. Много отрицательных, но лень – главное.

Как вы с ней боритесь?
Патологическим чувством ответственности!

Это еще одно положительное качество?
Да, но иногда оно действует мне во вред.

И как вы его контролируете?
А его не проконтролируешь, когда ты уже взрослый и сложившийся человек. Ты ответственный и уже просто констатируешь этот факт.

Что такое чувство юмора? Как вы определяете, есть ли оно у человека?
Определяю я это тем, что смеюсь или не смеюсь над шутками собеседника. Здесь все просто. А что такое чувство юмора…
По-моему, самое близкое определение – это парадоксальное мышление: когда человек видит взаимосвязь там, где другие не замечают. Бывают  люди, которые настолько обаятельны, что над любой их историей смеются, а когда ты рассказываешь – нет. Это не чувство юмора, но ты все равно смеешься и не можешь оторваться от человека.

Что для вас главное в кино?
Я думаю, способность реализовать то, что мы написали для теат­ра, в формате доступном гораздо большему количеству людей. Театр – один способ и язык выражения, кино – другой. К тому же кинематограф интересен и с творческой точки зрения, и с финансовой.

Что вам интереснее – кино или театр?
Театром я занимаюсь гораздо дольше, поэтому, наверное, он важнее. Фильмы мы снимаем реже, и это интереснее. Хотелось бы, чтобы кино стало для нас такой же стабильной частью творческой жизни, какой всю жизнь является театр.

Ваши фильмы становятся хитами проката. Как вы высчитываете формулу успеха?
Мы не делаем ничего нового. Просто исходим из того, что будем снимать то, что интересно нам самим, тогда это увлечет и зрителя. Понятно, что если у нас в спектакле присутствуют какие-то совсем сложные вещи, которые вне сцены не имеют второго смысла, то мы их в фильме не используем. Вспомните фразу, которая звучит в конце фильма «О чём говорят мужчины»: «Зачем нужна дорога, если через нее нельзя перевести бабку?» Это аллюзия на финал фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Там подходят к главной героине фильма и спрашивают: «Эта дорога ведет к храму?» Она отвечает, что нет. И ей говорят: «А зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?» И мы сделали аллюзию на это. Почему мы ее себе разрешили? Потому что она сама по себе смешная, а если зритель знает, откуда этот парафраз, – ему и смешно, и интересно.

То есть вы не рассчитываете на определенный интеллектуальный уровень людей, которые будут смот­реть ваши фильмы?
Рассчитываем, хотя многие критики считают, что это невозможно. По их мнению, либо ты делаешь интеллектуальное кино для очень узкого круга людей, либо массовое, которое должно приносить деньги, и середины здесь нет. Я очень надеюсь, что мы доказали: можно делать и неглупое, и не суперинтеллектуальное кино, которое не оскорбляет утонченного вкуса, но еще и приносит деньги.

Кому или чему вы завидуете?
Безусловно, я завидую разным людям. Не буду говорить, что это основополагающее ощущение, которое испытываю с утра до вечера, но оно случается. Бывает зависть к деньгам, популярности. Есть большая зависть к футболистам, потому что я очень хотел им стать в юности.

Каким событием в своей жизни вы гордитесь больше всего?
Тем, что имею отношение к нашему театру. Что «Квартет И» сам поставил себя на ноги. Что я один из пятерых человек, которые имеют к этому отношение.

Какое событие в своей жизни вы будете вспоминать через 20 лет?
Кто же его знает? Я могу вспомнить сейчас, что было 20 лет назад. Я поехал тогда в Америку первый раз: вспоминаю себя, но не могу сказать, что что-то конкретное. Может быть, буду с грустью вспоминать, что 20 лет назад я еще бегал.

На что вы готовы пойти ради миллиона долларов?
Ни на что! Вы имеете в виду какую-то сделку с собственной совестью? Нет, не готов ни на что. Это точно не та сумма, которая стоит таких жертв. Потому что ты меняешь свою жизнь и душевное состояние. Значит, деньги должны как-то кардинально изменить твою жизнь, а миллион не сделает этого.

А если десять миллионов?
Тут уже зависит от предложения. Эта сумма должна полностью изменить жизнь, поэтому не могу уверенно сказать, от какого предложения я откажусь, а на какое соглашусь. Надеюсь, не буду поддерживать Путина за 100 миллионов. Надеюсь, мне хватит сил. Другое дело, что мне их никто не предложит, это я тоже прекрасно понимаю. Но если предположить, то надеюсь, что я смогу удержаться.

А кого будете поддерживать?
За такие деньги? Ну, наверное, есть кандидатуры, которые того стоят. Вообще, конечно, политикой нужно заниматься бесплатно. По велению сердца, простите за пафос.

Чего вы не будете делать никогда?
Ну, точно не буду прыгать с парашютом ради удовольствия, потому что это мне его не принесет: я дико боюсь получить сердечный приступ во время прыжка.

Что же вы делаете, чтобы получить удовольствие?
Я профессиональный гедонист. Могу прекрасно спать, лежать, читать, есть, пить, заниматься любовью, плавать, играть в футбол, слушать музыку, выпивать, общаться, смотреть кино… и получать от всего этого удовольствие.

Игра – что это для вас? Играете ли вы в жизни, или только на сцене?
Мне кажется, я и на сцене не очень играю. Потому что в последнее время роли у меня, совпадающие с моей жизнью. Для меня игра – это прежде всего футбол. Он был для меня всегда интереснее того же театра.

Был ли какой-то большой провал, о котором вы жалеете?
Думаю, нет. В этом плане я чувствую себя, в общем-то, счастливым человеком. Но в 1991 году, очень сложном для нашей страны, когда невозможно было понять, выживет ли театр, я мечтал уехать в Америку и играть там в футбол. Тогда был в хорошей физической форме, мечтал, что буду в каком-то дворе играть в футбол, а мимо пройдет тренер, увидит меня и скажет: «Эй, парень, да ты талант!» И вот я уже в сборной с американским гражданством, играю в чемпионате мира. Меня не волновало, что это сборная США, мне было важно, что это чемпионат мира. Понятное дело, что это бред и полный абсурд. Если говорить о большой упущенной возможности, то мне кажется, вот такая «идиотская» возможность была упущена.

Какие качества должны присутствовать у настоящего мужчины?
Первое, что пришло в голову, – надежность, второе – ум.

А у женщины?
Простите за тавтологию – женственность. Красота. Мне очень нравятся умные женщины, но красота все же важнее. Женственность – это вообще какая-то особенная штука, она либо есть, либо ее нет. Мужественная женщина – это ужас…

Если бы у вас был герб, что на нем было бы изображено?
Думаю, как-то образно обыгранные слова «и смех, и грех». Смех – это то, что сопровождает меня по жизни, то, чем я зарабатываю деньги. Смешу людей. И грешу. И смешу, и грешу ПОНЕМНОГУ.

Беседовал Александр Стрига 
Фотографии: Леонид Максимов

Метка Александр Стрига, Максимов Леонид, Ростислав Хаит

[fb-like-button]