Пётр Аксёнов: служить истинной красоте

Петр, вы закончили теологический факультет Иоанно-Богословского института и уже тогда привлекли внимание своей неординарностью, выбрав тему дипломной работы «Статус мирян на примере католической церковной организации Opus Dei». Почему?
Проблема, которая меня всегда интересовала, – взаимоотношения клира и простых мирян. Внутри католической церкви существует мощнейшая организация Opus Dei, которая состоит в основном из мирян, подчиняется Пантифику и активно участвует в жизни государств. Члены ордена работают в университетах, СМИ, кинокомпаниях и банках, входят в корпорации и правительства. Эта организация до сих пор является самой закрытой и загадочной, образуя некий раскол в католической церкви. Тема была и остается острой, поэтому я за нее взялся. Но посчитали, что она может подорвать авторитет института, так как в духовенстве не было выработано четкого отношения к этой проблеме. Пришлось перейти в другое учебное заведение, чтобы закончить свое исследование.

Как произошел ваш переход от духовного к мирскому после окончания института?
В то время мне хотелось путешествовать, заниматься искусством, реализовать себя в миру. Я не затворник. Мои профессии дают возможность общаться с людьми, и это главное.

Не испытывали внутреннего противоречия по поводу такого выбора?
Это было осознанное решение. Хотя во мне борются два начала: духовно-нравственное, которое с детства заложила мама, она иконописец-реставратор, и светское от отца – он был известным в совесткое время фотограф и продюсер. Сейчас я могу сказать, что абсолютно реализован и добился всего сам. Но мне нравится менять направления жизни, возможно, я когда-то приду и к служению.

Просыпаясь утром, кем вы себя ощущаете? Вы стилист, художник, богослов, может быть, кто-то еще?
В этот момент я мыслю себя творческим человеком. Могу ощущать себя и писателем, например. Если говорить об образе, который мне ближе всего, то это образ русского аристократа. К сожалению, он утерян, и никогда уже не вернется в нашу жизнь. Чем занималась аристократия – всю жизнь училась, самосовершенствовалась. Для этого были время и возможности. Я же должен зарабатывать деньги и получать удовольствие от того, что делаю.
Просыпаясь утром, я думаю, как мне все успеть: позвонить 35 людям, побывать на 12 встречах, нарисовать массу эскизов, посетить выставку и еще сделать много чего. Иногда так устаю, что начинаю завидовать спокойной жизни обычного человека, который ходит каждый день на работу.

Вас не напрягает необходимость вести светскую жизнь, тратя много времени на посещения мероприятий? Разве настоящему художнику не нужно уединение, особое пространство для творчества?
Честно? «Тусовки» и вечеринки очень тяготят. Мне давно перестала быть интересна роль «светского персонажа». Иногда приходится общаться с большим количеством неинтересных людей, и ты не можешь никого обделить вниманием, ты должен быть со всеми вежлив. Какие-то мероприятия важны для моей профессиональной деятельности, где-то необходимо почтить вниманием друзей, партнеров. Я стараюсь быть избирательным, чтобы оставалось время для себя: почитать книгу, позаниматься спортом.

Расскажите о вашем увлечении боксом. Что оно вам дает: умение отстаивать свои интересы, выработку жесткости характера?
Спорт мне необходим, для меня это отдых. Существует два места, где я полностью расслабляюсь и «отключаю» мозг – это церковь и фитнес-центр. Мне нравится бокс, который тренирует силу, выносливость.

А экстремальные виды спорта пробовали?
На лошадях катаюсь, могу галопом проскакать, но экстремальными видами спорта не занимался – считаю, что это не полезно для здоровья. Чтобы получить порцию адреналина, достаточно пойти волонтером в первую городскую больницу – это по-настоящему экстремально, и собственными руками там помочь, а не жертвовать деньги на аукционах.

С чего начался ваш интерес к ювелирному искусству?
Я работал для известных ювелирных брендов, постепенно увлекся коллекционированием старинных запонок, перстней – привозил из Венеции, Парижа, Лондона. Потом появилось ощущение, что могу делать все это сам.

И как возник образ вашего первого украшения?
Я очень люблю картину Васнецова «Сирин и Алконост. Песнь Радости и Печали», где изображены сказочные женщины-птицы. Я захотел сделать драгоценности в виде их крыльев. Дебютная коллекция Axenoff Jewellery выполнена по мотивам украшений знати, царей: это перстни «Шапка Мономаха», «Шамаханская царица», серьги «Перья Жар-птицы», кольца «Василиса», «Иван Царевич».

Вдохновением для нее послужили образы сказочных персонажей. Новая коллекция «Angel Tricks», где серебро и золото сочетаются с эмалью, создана в традициях русской живописи XVIII–XIX веков. На перстнях, брошах, серьгах – изображения ангелов и амуров в обрамлении топазов и сапфиров. Вдохновением для нее послужила прогулка по Павловскому дворцу в окрестностях Санкт-Петербурга.

Заниматься «русской темой», которая сейчас возрождается в искусстве – это проявление коммерции, желание заработать на спросе?
Я вырос в семье, где мама и отец были верующими, мой прапрадед был купцом и возводил храмы. Они не признавали советскую власть, не праздновали Новый год, только Рождество. Я не был ни пионером, ни комсомольцем. Но при этом мы любили свою родину – это важно! Вот, например, сейчас модно увлечение йогой, другими восточными практиками. Но зачем мне нужны эти чужие традиции, если мои предки были признанными талантливыми людьми и православными? Мне есть на кого равняться – это Пушкин, Достоевский, Толстой. Нужно возрождать в умах людей образ родины и русского человека, которые после развала Союза перестали существовать. Я раньше был абсолютно «прозападным», стремился подражать, отрицал все русское. Теперь работаю только в этом направлении и получаю намного больше удовольствия.

Какой стадией в разработке ювелирных украшений занимаетесь вы?
Контролирую процесс «от» и «до». Сначала возникает идея, потом она отрисовывается в виде эскиза, пишу техническое задание, продумываю, каким должен быть материал, фактура, размер изделия. Затем мастера делают эскиз в 3D. Отливается модель, и я подбираю к ней камни. Делается нужная огранка, создаются закрепки, и затем украшение чернится или радируется.

Ваши ювелирные украшения носят Скарлетт Йоханссон, Лана Дель Рей, Карл Лагерфельд. Каким образом вам удалось стать востребованным в пространстве знаменитостей?
Не могу сказать, что горжусь этим. Этот успех совершенно случайный. Порой даже не предполагаешь, что знакомишься на одном из мероприятий, например, с агентом Милен Фармер. Ева Грин купила мое кольцо, потому что оно ей было необходимо для съемок в телесериале «Камелот».

Как вы считаете, искусство должно быть актуальным или концептуальным?
Не люблю современное искусство. Я им долгое время занимался и разочаровался в нем. Я был художником, который ходит в бархатном пиджаке, ездит на машине с водителем, выставляется в правильной галерее «RuArts». Но потом понял, что в современном искусстве никто не смотрит на то, что ты делаешь.  А мне хотелось другого – донести до людей свое видение сегодняшней ситуации, мое мироощущение. Искусство  должно отражать действительность, уродовать, искажать ее, смеяться над ней, и тогда оно будет актуальным.

Как бы вы охарактеризовали образ русского человека?
Это открытый, воспитанный, начитанный, спортивный, знающий свою культуру и любящий Россию человек. Ему не чужды вера и почитание национальных традиций. Он не должен стремиться уехать на Запад, а делать что-то полезное здесь.

Каким вам видится образ русской женщины, воспетый поэтами и художниками? И насколько современные героини от него отличаются?
Сегодня всем не хватает культуры, знания своей истории, увлечения более глобальными ценностями, чем одежда и внешний облик. На мой взгляд, важно уметь разбираться не в известных брендах, а в искусстве, балете, музыке. Но для меня женщина, которая занимается воспитанием своих детей, априори прекрасна. Сила русских женщин – в сохранении семьи, поддержании семейных и культурных традиций, в любви.

А что бы вы привнесли в этот образ как стилист?
Русская женщина может одеваться как угодно: не обязательно носить длинные юбки, косы, платки. Самое главное – не быть вульгарной. Она должна быть строгой, умеренной, уметь очаровывать.

Тема нашего номера «мода на звезды». Сначала вы стали известным, и у вас появились звездные клиенты, или вы начали работать со знаменитостями, а затем пришла слава?
Когда мои серьги надевает Рената Литвинова, каким бы я ни был известным ювелиром, она для меня – звезда. Я сделал себе имя в период работы стилистом, фотографом, художником. Поэтому, выбирая название для собственного бренда, остановился, по совету друзей, на своей фамилии, она уже сама за себя говорила.

Работать со «звездами» сложно?
Выстраивать отношения с известными людьми – это тяжелая работа. Это сейчас я приезжаю на съемку, у меня есть имя, и звезды уже не показывают свои «понты», а раньше все это было. Могу сказать, что самым приятным общением была встреча с Евой Грин. На съемочной площадке она выполняла все, что ей говорили.

Вам как человеку духовному тяжело встраиваться в светскую среду?
Я соблюдаю правила, принятые в этой среде. Я был разным по отношению к ней: и агрессивным, и таким, что мне было все равно, как меня принимают. Сейчас я стал мягким, спокойным, открытым. Не хочу вызывать ни у кого агрессии.

У нас эклектичная страна в плане смешения культур. Мы заимствовали понемногу у каждой и создали свою – неповторимую и разнообразную. Мне понравилась ваша фраза: «Я по сути своей законченный эклектик». Прокомментируйте, пожалуйста.
Я приемлю все стили: барокко, рококо, классицизм. Пару дней назад наткнулся на японское аниме – мультфильм потрясающей красоты: там были красные облака, голубые и розовые сады, печальный принц, которого никто не может спасти… Очень красиво – тоже искусство. Мне и американская культура интересна. Мне многое нравится, если это не чересчур.

Вы зачастую иронизируете по поводу светских персонажей. Никто не обижался?

Я ни над кем не смеюсь, но в любой среде есть люди, которые делают какие-то глупые вещи. Например, я показываю одной даме каталог кукол благотворительного аукциона, она его смотрит и говорит: «Ну, это же игрушки! А я в них уже не играю!» Вот такие женщины обычно покупают известные бренды, чтобы вещь была явно узнаваемой и оцененной окружением – я для них не бренд. Они говорят: «Мы купим твои украшения, а ты сходишь с нами на мероприятие, и мы попадем в светскую хронику». Нет, дорогие, до свидания, сразу!

Беседовала Евгения Стрига
Фотографии: Дмитрий Коробейников, Ян Величко

Благодарим за помощь в организации
интервью и фотосъемку в интерьере Bosco Cafe’

Метка Евгения Стрига, Пётр Аксёнов, Ювелир

[fb-like-button]