Трудности не закаляют

Подопечных благотворительного фонда «Жизнь одна» стало меньше на двоих человек. Недавно из частного детского приюта обратно к маме вернулись маленькие сын и дочка. Это маленькое, но очень счастливое событие стало поводом поговорить с директором фонда Екатериной Машиной.

Расскажите о детях, вернувшихся в семью…

Мы помогли устроить в коломенский приют для социальных сирот пятерых детей из неблагополучной семьи. Положение было отчаянным. Пятеро худых и грязных детей жили в убитой «однушке», спали на рваных матрасах на ледяном полу (отопление им отключили за неуплату). Из еды в доме были только свекла и морковь. Варианты помочь, не изымая детей, даже не рассматривались. Встал вопрос о лишении матери родительских прав. Но та поклялась, что возьмется за ум и ей дали шанс. 
Прошло три месяца, женщина сдержала обещание. Очень изменилась. Работает, оплатила коммунальные долги, привела в порядок комнату. И смогла забрать двоих младших – шестилетнюю дочку и четырехлетнего сына. Трое старших пока остаются в приюте. Но мы уверены, что и они вскоре окажутся дома с мамой, которая, сумела переосмыслить свою жизнь, потеряв самое ценное. Как бы пафосно это не звучало, но суть, соль, миссия нашего фонда именно в этом – давать второй шанс. Даже тем, кто, казалось бы, не в состоянии им воспользоваться. И жизнь в очередной раз доказывает, что людям надо верить. Да, страховать, проверять, но шанс давать — обязательно.

Что нового в работе фонда год спустя?

Нас стали узнавать и доверять нам, что следует из возросшего в разы количества обращений в фонд: если раньше было в среднем 2-3 просьбы о помощи в месяц, то сейчас – от десяти. География деятельности расширилась. Количество детей-подопечных увеличилось. Еще новое в том, что мы активнее стали поддерживать детские приюты. Их на нашем попечении сейчас четыре (Москва, Санкт-Петербург и Коломна), в каждом из которых в среднем по 15 воспитанников.

А удовлетворяете вы просьбы в прежнем объеме или пропорционально спросу?

Справка о фонде Благотворительный фонд «Жизнь одна» создан в 2016 году для помощи детям, попавшим в трудную жизненную ситуацию: социальным сиротам, ребятам из неблагополучных, малообеспеченных семей, беженцам. Под регулярной опекой фонда на сегодняшний день находится 113 детей из Москвы, Московской, Ярославской, Курской, Брянской областей.

Мы удовлетворяем базовые потребности семей, оказавшихся в непростой жизненной ситуации. Потому что стремимся помогать всем. Можно было бы оказать поддержку нескольким семьям, но фундаментально, снять проблемы по максимуму. А можно всем, но дать только самое необходимое (продукты, лекарства, одежду). Мы идем по второму пути. Хотя изначально предполагался, и сейчас мы не оставляем надежды, качественно иной уровень помощи. Пока же большинство наших подопечных находится в самом низу пирамиды Маслоу, им буквально нечем кормить детей. Но, как говорится, высота горы, на которую ты поднялся, измеряется глубиной ямы, из которой ты выбрался.

Кадровый вопрос: удается ли вашим образованным, перспективным сотрудникам (у вас ведь только такие?) сочетать профессиональные навыки с искренним участием в судьбе подопечных? Вопрос из разряда «врачи профессионально циничны». Вашей работе такой цинизм помогает или мешает?

Варианта ответа два: один публичный, второй честный.

Давайте второй.

«Цинизм», то есть, голый профессионализм лучше чрезмерных эмоций и розовых очков. КПД нашей работы от излишней участливости падает. Например, если сотрудник каждую историю воспринимает очень близко к сердцу, затягивается принятие очевидных рациональных решений. Мы не возьмем ответственность за семью, в которой есть большие проблемы со здоровьем, а откажем, перенаправив их в профильный фонд. Фонд – это организация, у которой ограниченный бюджет, как следствие – небольшое количество сотрудников и очень много работы. Просто сочувствие больного ребенка не вылечит и голодного не накормит. Лучше сделать пару звонков и выстроить эффективную коммуникацию за то время, в которое «особо сострадательные» в десятый раз произнесут фразу «даже не знаю, чем вам помочь». Наш идеальный сотрудник – рассчетлив, эффективен, нацелен на результат. С включенной головой и сердцем.

Обратный вопрос: люди, идущие работать в благотворительность не по расчету, руководствующиеся душевным порывом. Их выбор работодателя часто спонтанен и иллюзорен. Они работают на разрыв аорты, всей душой, но не системно, не приемлют стандарты, быстро выгорают. С такими вы имеете дело?

Есть такой парадокс. Смотрите: мы – благотворительная организация. У нас перманентно дефицитный бюджет, никакого стабильного финансирования. Постоянно растет только количество обращений с просьбами о помощи. Поэтому, казалось бы, мы должны очень стремиться сотрудничать с людьми, работающими за идею. И мы пробовали. У нас были сотрудники, которым не нужны были деньги, они просто хотели помогать детям. Я говорю не про волонтеров, а про штатных специалистов. Так вот, с ними было абсолютно невозможно работать. Они не соблюдают сроки, игнорируют важные детали, делегируют свои полномочия вместе с ответственностью. Это люди, чьи ярко анонсируемые добродетели на поверку вступают в серьезные противоречия с таким базовыми в нашем деле качествами, как ответственность и командная работа. И на практике они создают проблем больше, чем помогают решить. Прикрывая свою неорганизованность, нежелание совершенствоваться в профессиональном плане, необязательность (все эти неважные, на их взгляд, формальности) своей исключительностью и бескорыстием. Они склонны вольно или невольно противопоставлять себя другим, идеализируя свой порыв и зачастую девальвируя общие усилия. Исключения есть, спорить не буду. Та же Елизавета Глинка – это феномен. Но исключения лишь доказывают правило. Мы стараемся таких горящих товарищей на работу не брать.

Ну хоть один пример подвижника, который удивил.

Их масса, но все они плохо заканчивались. Например, была заместитель руководителя по административно-хозяйственной деятельности. Человек широкой души. Искренне любила детей. И воровала искренне. В особо крупном размере. Удивила… В любой работе хороша взвешенность, когда на месте и голова, и сердце, и совесть. Крайности всегда чреваты.

Получается, что благотворительность ничем не отличается от любой другой сферы деятельности?

Абсолютно. Даже критериев особых у нас нет. Другое дело, что есть момент восприятия потенциальным сотрудником благотворительного фонда как некоего светского монастыря: «устал от бизнеса, надоели совещания-планы-отчеты, достали объемы продаж, хочется работы для души». Фонд противопоставляется напряженной бизнес-рутине. Но отдушину ищут не там. Бизнес есть дело. А у нас дел побольше будет, чем в пресловутом отделе продаж – графики жестче, отчеты – точнее, ответственности больше.

Сложности – локальные или глобальные – в вашем формате работы воспринимаете как кейсы? Нештатные ситуации закаляют?

Очень хочется ответить, что, безусловно, закаляют, и мы становимся сплоченнее, гибче, мудрее. Но нет. Трудности тормозят развитие. Будь то нечистый на руку заместитель или согласование какого-нибудь проходного регламента – это всегда нервы и время. Почти всегда деньги. То есть, ресурсы, затраченные на вчерашний день. Любой форс-мажор тормозит спланированное поступательное развитие. Мы никак не дойдем до массы вещей, которые давно себе наметили. Не можем начать работу с «трудными» мамами – помогаем детям, то есть, лечим следствие, а не причину. Не то, чтобы руки опускаются, нет, но неудовлетворенность присутствует. Есть в решении проблем  рациональное зерно, но исключительно в смысле личностного роста: они учат группироваться, просчитывать наперед, оттачивать полезные навыки, но, по большому счету, тянут дело назад. В масштабах общества вреда от трудностей больше, чем пользы.  Дети, которые должны были бы стать нашими подопечными, растут без нас. Потому что нас от них что-то отвлекло. 

И еще момент. Проблемы бывают разные, и посредством некоторых общество транслирует нам установку в неодобрении в той или иной степени того, что мы делаем. Трудности, даже формальные, возникают не на пустом месте. Они – посыл, который тоже дестабилизирует. Поэтому относимся к себе, к своей миссии, критически. Пересматриваем установки, ценности и снова возвращаемся к тому, что делаем. А делаем, уверены, очень нужное дело.

Говоря о перспективах, какие планы у фонда «Жизнь одна» на ближайшее время?

Если о краткосрочных, скоро при нашей поддержке откроется еще один частный детский приют в Краснодарском крае. Там будут жить социальные сироты (дети, о которых не могут в силу разных причин позаботиться родители или родственники). Так что в планах – развитие, расширение деятельности с тем, чтобы осуществлять миссию и глобальные цели фонда. Помочь как можно большему числу детей выйти из трудной жизненной ситуации. Сохранить самое дорогое – семью, вернуть каждому ребенку право на детство.

Беседовал Олег Второй
Фото: пресс-служба фонда «Жизнь одна»

Метка благотворительность, жизнь одна, Интервью

[fb-like-button]