Будда по имени Наргиз

Кто бы мог подумать: роскошная рок-дива с татуировками в полтела и с именем, которое переводится как «проходящая сквозь огонь», мечтает стать клоуном под началом Славы Полунина! 

К тому, что певица Наргиз удивляет, как раз не привыкать. Всё в узбечке, живущей в Америке и активно гастролирующей в России, вызывает культурный шок: ее голос, репертуар, внешность, но более всего — высшая степень внутренней свободы. Красивая, умная, смелая… Трое детей, удачный брак, карьерный взлет. Признаться, я искала слабую сторону, пыталась понять, чего успешной Наргиз может не хватать для счастья в дне сегодняшнем. Не удалось. Потому что все печали должны остаться в прошлом…

Наргиз, вы впитали в себя полярные музыкальные пласты: с одной стороны, родом из отечественной эстрады 80–90‑х, с другой — представляете современную западную рок-культуру. Оцените, чем для вас, вокалистки, стал советский этап?

Когда я была юной, мне абсолютно не нравилось то, что я пела. Мне постоянно навязывали непонятные песни, говорили, что и как надо исполнять. А ведь рок-н‑ролл во мне с рождения жил — но возможности петь его у меня не было. Во‑первых, потому что не имела такого, как сейчас, голоса. Моя мама — певица, она очень критически относилась к моему вокалу — и справедливо: он действительно был тогда очень слабенький. И все-таки мне хотелось петь именно рок-н‑ролл!
Удовлетворения от творчества не наступало. Я была готова к тому, что моя карьера может в любой момент закончиться. Но неожиданно пришла первая популярность — в 14 лет я спела песню к фильму «Невеста из Вуадиля», которую написали мой дядя Фарух Закиров и Илья Резник. Позже с этим шлягером я поехала на «Юрмалу», в мыслях заранее смирившись с тем, как все пройдет. Мол, будь что будет. Помню забавный эпизод: в 1987 году меня пригласили выступить на новогоднем «Голубом огоньке», снимался он в гостинице «Космос». Я в белом платье с кружевами пела романтическую песню Адриана Корчинского «Белые птицы». И в том же концерте пел свою «Симону» Владимир Кузьмин — каким же это мне казалось классным, модным! Я не находила ответа на вопрос: почему же я пою совсем другое?

Получается, единомышленников не нашлось, чтобы сделать «поворот на 180 градусов»?

Единомышленники, может, и имелись, но просто в Узбекистане, где я жила в то время, эти идеи было очень нелегко воплотить. К тому же росла в семье эстрадных знаменитостей, которые к року отношения не имели, была «гадким утенком», который почему-то интересуется «не той» музыкой. Я заслушивалась Led Zeppelin, Дженис Джоплин — много чем. Но шла другим путем. Был в моей жизни и совсем попсовый период, когда я была замужем за композитором, продюсером узбекской группы, похожей на «Ласковый май». Полноценного альбома не имела, но пару-тройку песен он для меня написал. В общем, как певица и музыкант я родилась явно не там, где нужно, и не в то время. Но по воле судьбы мои родители в 90‑х решили переехать на ПМЖ в Америку. Я, честно говоря, очень противилась, потому что не знала, что будет с нами там. Но надежда на то, что смогу воплотить мечты в реальность в свободной стране, закралась. Сейчас у меня татуировки и лысина, а в те годы ничего подобного не было, но люди на меня подозрительно косились — я не была похожа на узбечку: худое и вообще непонятное существо. В Америке можно делать все что угодно и выглядеть, как пожелаешь: никто тебя не осудит. Правда, было трудно принять тот факт, что сразу я не начну петь, об этом даже речи быть не могло. Но я человек очень терпеливый – знала, что все равно главное произойдет. И случилось! Я создала в Нью-Йорке рок-группы, вначале одну, потом вторую. Стала распеваться, и что-то такое открылось внутри. Этому поспособствовал мой нынешний муж, обалденный роковый певец. С вниманием слушала, как он делает это, и прорвало — я начала петь рок!

То есть был необходим путь из Узбекистана в Нью-Йорк, чтобы состоялась судьбоносная встреча, а после появилось новое ощущение себя?

Да. Но есть еще один человек, который сыграл большую роль в моем становлении, — это Максим Фадеев. Был 1992 год, я услышала «Танцы на битых стеклах» — его первый альбом. Для меня это был шок! По сей день он меня ведет, я сделала 3 кавера этого альбома Фадеева.

Смотрю на вас и думаю: вы же «его» певица — его музыка очень гармонирует с вашим образом, сутью. Надо полагать, теперь у вас с Максимом Фадеевым будут совместные проекты?

У меня была мечта хотя бы повстречаться с этим человеком, пообщаться, потому что интуитивно мне казалось, что это «мой» человек, что мы можем понимать друг друга с полувзгляда, с полуслова, а если начнем творить музыку, то это будет что-то невероятное.

То есть вы еще не встречались?

Благодаря проекту «Голос» это произошло. Мы с ним пообщались часа полтора. Я представляла Макса именно таким, какой он есть. Он пригласил меня в Тольятти, в жюри ежегодного конкурса молодых исполнителей. Мы будем сотрудничать!

Новые перспективы связывают вас с родиной, которая когда-то была одним великим государством. Вы живете на две страны…

Да. В Америке у меня дети, мама и муж. Это мой дом. И мне кажется, что именно там я должна была родиться. Я привыкла к этой стране и люблю ее. Но пока Америку я долго видеть не буду, знаю это точно.

А покорять ее будете?

Покорять — это слишком громкое слово. Не люблю такие. Но «Грэмми» получить хочется. 

После того как вы почувствовали вкус западной музыкальной индустрии, вам кажется удобоваримой российская попса?

Не берусь никого судить, но у меня сложилось ощущение, что здесь в шоу-бизнесе не хотят ничего нового. Артисты — то ли от лени, то ли от страха — работают по накатанной, в обиходе слово «неформат». Так оно было много лет назад, так оно существует до сих пор. Мне бы все-таки хотелось сломать стереотипы. Но оговорюсь: в России очень много талантливых певцов. На проекте «Голос» у меня была какая-то эйфория от того, что я слышала.

При просмотре этого проекта хотелось спросить — откуда все эти люди?! Ведь по ТВ мы видим одни и те же лица, причем совсем другие. Кого бы вы оценили из действующих артистов?

Земфира — номер один. Сергей Шнуров, конечно. Алла Борисовна Пугачева — всегда была, есть и будет для меня. Инна Желанная непременно в этом списке. Для меня стало печальным фактом, что многие даже не знают о ее существовании. Когда я выступала на «Голосе», нам нужно было выбрать участника для дуэта со звездой. И я предложила Лёне Агутину, моему наставнику, замечательному музыканту и человеку, пригласить Инну Желанную. На что он мне говорит: «А кто это?» Я отвечаю: «Сейчас ссылочку на ее творчество пошлю». В итоге мы спели с Инной вместе. И, на мое удивление, многие эту песню услышали впервые. Знаете, я с детства люблю русскую фольклорную музыку. Впадаю в какой-то транс: меня именно она по-настоящему трогает, вдохновляет.

Наргиз, вы — женщина Востока, при вас неотъемлемые мудрость, терпение, основательность. Но внешний облик с тату и пирсингом — панковский: очевидно влияние Запада, так сказать. Это что — протест, желание что-то выкрикнуть, до кого-то достучаться?..

Совсем нет: я такая, какая я есть, и во мне нет протеста. Абсолютно. Я очень уважаю Восток, его женщин и культуру, но природа эта — не моя. Я считаю себя женщиной мира.

А как вы относитесь к реакции на вас большинства, граничащей с неприятием столь смелого образа?

Это абсолютно нормально, я не могу никого осуждать, потому что действительно мой внешний вид и все, что я делаю в творчестве, вызывает некий шок. Я к этому уже привыкла. И выгляжу так не для того, чтобы на меня смотрели и пугались. Мне просто так нравится. Я чувствую себя комфортно в этой своей коже. Во всех смыслах. Эти татуировки мне хотелось сделать с самого раннего детства. Мне нравится боди-арт, то, как смотрится на теле рисунок. Я не была избалованным ребенком. Мои родители — люди творческие: они не давили на меня, ни к чему не принуждали. Но я знала грани, разделяющие добро и зло. Мне доверяли, и я делала то, что считала нужным. Например – голову побрить наголо! У меня всегда была такая мечта: мне казалось, что самые красивые — это лысые женщины.

Вы уже перешагивали горизонты, стремились и достигали желаемого… А теперь где эта планка, которую хочется перешагнуть или даже перелететь?

На данном этапе у меня нет горизонтов. Я живу здесь и сейчас, наслаждаюсь сегодняшним днем. Меня радует, как все идет. И постоянно что-то новое, интересное происходит в моей жизни. Волшебство, о котором я мечтала всю свою жизнь, со мной.

Список городов, где вы пели и где собираетесь собрать полные залы, впечатляет. Как вы относитесь к обрушившейся на вас популярности, этой нереальной востребованности?

Говорю честно: не могу поверить до сих пор в происходящее. Всё молниеносно — начиная от моих сомнений, касающихся участия в проекте вокалистов «Голос», до выступления перед публикой на концертах 23 мая в «Крокус Сити Холле» и 25 — 26 июня в клубе «16 тонн». Кстати, недавно посчитали: оказывается, я отработала более 6 десятков концертов. Люди с невероятной теплотой меня встречают. Представляете, одна женщина после концерта мне на полном серьезе сказала: «Наргиз, вы наш Будда!»

Беседовала Юлия Смолякова
Фотографии: Вадим Гортинский
Благодарим за помощь в проведении cъемки и интервью
ресторан Tatler Сlub

Метка Интервью, Наргиз, Наргиз Закирова, проект голос, рок-музыка