Муж. Замуж невтерпеж

Легализация однополых браков во всех штатах США в очередной раз всколыхнула волну народного возмущения в адрес ЛГБТ-сообщества. Мы решили поговорить об этой теме с людьми, которых данный вопрос касается непосредственно и остро. С теми, кто уже не один год сожительствует в партнерстве с человеком параллельного пола. Посмотрим, кто они, эти люди. Узнаем, что их беспокоит, что думают о браке и детях. Ну и, в конце концов, задумаемся: так ли они страшны, что нужно сжечь их сердца и развеять по ветру, как призывал один небезызвестный журналист?

Мужчина, будьте моим мужем

Роман, профессиональный танцовщик и переводчик по образованию, в 2011 году уехал на родину Гёте из одного крупного украинского города. Несколько лет оттанцевав по контракту в шоу-театре Fantissima, сейчас он подтверждает свой диплом филолога, чтобы начать работать по основной специальности. Статус семейного европейца позволяет ему претендовать на более серьезные должности. В Европу он уехал не в поисках богатого мужа, а потому что на родине жить и зарабатывать гораздо сложнее. Его брак вряд ли можно заподозрить в корысти. Йоханну 26 лет, он студент и учитель немецкого языка и истории в специализированной школе для детей с ментальными отклонениями. Молодые люди познакомились в Интернете. Полночи проболтали по скайпу, а встретившись на следующий день, российский немец и украинский русский гуляли по городу и читали друг другу стихи. Один на немецком, второй на русском. С тех пор, уже больше двух лет, они вместе. Нет, это не «загнивающая гейропа» превратила парня в представителя сексуальных меньшинств. Он, как большинство геев, осознал и принял свои предпочтения еще в подростковом возрасте.

«Сексуальную ориентацию не выбирают, а вот формы проявления сексуальности могут и должны регулироваться в соответствии с требованиями культуры. Сексуальное влечение определяется природой человека, а как он себя будет называть – это уже вопрос к возможности выбора, который предоставляет ему социум. Пока мир не знал понятия гомосексуальности, то и гомосексуалов не было (то есть никто себя таковым не считал)!» – говорит Дмитрий Исаев, кандидат медицинских наук, специалист в области сексуальной ориентации и проблем гендерной идентичности.

Назвать себя чьим-то мужем Роману было не просто. «Для меня, как человека, который родился в СССР и воспитывался по его правилам, было очень тяжело принять решение вступить в брак с мужчиной, – рассказывает Роман. – Йоханн подводил меня к нему довольно долго, очень аккуратно, но настойчиво. Делал намеки, говорил, что в этом нет ничего страшного. Я много размышлял и чаще всего просто отмалчивался. Но так как в Германии к этому совершенно нормальное отношение, я решил – почему гей не может вступить в брак? Почему я не могу жить вместе с мужчиной, которого люблю? В день его рождения я сделал ему предложение. Когда все гости ушли, мы остался наедине. Я обнял его и сказал, что хочу, чтобы этот день рождения не заканчивался никогда. Хочу, чтобы он стал моим мужем и мы долго были вместе и счастливы. Могу сказать, что после регистрации мы начали более трепетно относиться друг к другу. Казалось бы – простая бумажка, а чувствуешь, что у тебя семья и ты несешь ответственность за нее».

«Признание права людей на однополое партнерство позволяет им почувствовать себя равноправными гражданами и обрести ощущение стабильности, уверенности в завтрашнем дне. Общество сетует, что многие браки распадаются, – так почему же не приветствовать желание людей иметь стабильные партнерские отношения? Или кому-то может прийти в голову шальная мысль, что все будут разводиться и сразу вступать в однополые союзы? Что-то я сильно в этом сомневаюсь…» – вторит ему Дмитрий Исаев.

Хотел бы официально зарегистрировать свои отношения как партнерские и 52-летний Игорь. Игоря и Павла в родном Питере все родственники и друзья давно воспринимают как семейную пару. Вместе они уже восемь с половиной лет.
«Мы живем в обществе, где есть четкие социальные и бюрократически регламентированные правила. Официальная регистрация партнерства упростит решение проблем с наследством, дележом имущества, посещением больниц и тюрем, оформлением похорон и так далее в том же духе. Совершенно необязательно такая регистрация должна носить название „брак“. Точнее: институт брака был создан в Древнем Риме для обеспечения прав совместных детей. Поскольку у лиц одного пола общих детей физиологически быть не может, зачем огород городить? – говорит Игорь. – Я считаю, что для регистрации однополых пар достаточно юридически оформлять партнерские отношения по контракту. В случае появления в таких парах детей оформляется опекунство одного из партнеров с равными родительскими правами. Такая практика существует и отлично работает в ряде стран.
Многие из гомосексуалов сейчас ратуют за разрешение браков однополым парам из каких-то детских представлений: „Ах, свадьба, ах, белая фата, ах, гости и шампанское“. Что мешает организовать подобный праздник без штампа в паспорте либо посещения лояльной к подобным вопросам церкви, если так свербит? Другая часть гомосексуалов жаждет ткнуть паспортом со штампом в нос родственникам и знакомым – тем, кто предрекал несчастливую жизнь. Но такие люди с истероидным характером, как правило, несчастны сами по себе. Из-за свойств личности. И никакой штамп их в паре не удержит. За свою жизнь я встретил не больше десятка однополых пар, чья совместная жизнь перевалила за десятилетний рубеж. Причем я много работал в Европе и Америке, здесь жил не в глухом селе, а в городе с пятимиллионным населением, и работал в театрально-танцевальной среде – то есть гомосексуалов вокруг да около витало более чем достаточно для наблюдений и анализа».

«Мы хотели бы зарегистрировать свои отношения и собираемся это сделать в ближайшее время. Хочется принести друг другу клятвы верности, на глазах у родителей еще раз сказать о своих чувствах, показать серьезность наших отношений. Ну и просто иметь в жизни красивую церемонию», – не во всем соглашаются с Игорем Максим и Аркадий. Этих парней крайне сложно заподозрить в склонности к показушности и истеричном характере Максиму сорок лет, он коммерческий директор в российском филиале международной корпорации; Аркадию тридцать семь, и он возглавляет подразделение интернациональной fashion-компании в Москве. История их знакомства очень простая: долгое время занимались с одним тренером в фитнес-клубе, а потом влюбились друг в друга. С тех пор они вместе.
Счастливо живут одной семьей почти 8 лет.

Детки не в клетке

Если возможность заключать некие партнерские отношения между людьми одного пола какая-то часть россиян готова допустить, то тема детей в таких семьях является «красной тряпкой», которая вызывает взрыв неприятия даже у многих из числа самых ортодоксальных либералов. Да и среди самих представителей ЛГБТ-сообщества нет согласия в этом вопросе. Чего стоит недавнее заявление дизайнерского дуэта Dolce&Gabbana о необходимости запрета усыновления детей геями, лесбиянками и трансгендерами, за которым последовал призыв к бойкоту их продукции со стороны части селебрити.

Завести совместных законных детей гомосексуалам сложно даже в «продвинутых» странах. Хотя гей-брак в Германии приравнен к обычному, есть и отличие: совместное усыновление ребенка – исключено. Вернее, сделать это может только один из партнеров, второй будет лишь опекуном. Суррогатное материнство в Германии также под запретом. Однако многие гомосексуалы уже имеют детей или хотят, чтобы они появились. Ничего не поделаешь: это в природе человека – жаждать продолжения рода. Сколько бы копий из-за этого ни ломалось, какие бы ограничительные законы ни принимались, люди будут искать возможность реализовать мечту о собственных агукающих карапузах. У Максима двое детей от предыдущего гетеро-брака. Повзрослев еще в Советском Союзе, Максим очень хотел «быть как все», поэтому традиционный брак и дети – то, что от него требовало окружение и чему пришлось соответствовать. По его словам, интимных отношений с супругой он по возможности старался избегать, так как чувствовал себя в них неуверенно, и достичь состояния, необходимого для зачатия, ему было непросто. Сейчас его сын и дочь живут с мамой и, уверен он, ничего не знают о новом статусе отца. Хотя старшему сыну 11, и он наверняка уже задавался вопросом, с кем и почему живет в одной квартире папа. «Пока детям не исполнится 18 лет, не планирую им ничего рассказывать. Мы были бы не против совместного ребенка или даже детей, но не считаем, что это возможно в России. У нас есть знакомые, которые заводят наследников, становясь донорами спермы. Но принимают участие в жизни своих детей, хотя живут те с мамами», – делится Максим. Наш герой Игорь, у которого от предыдущих, традиционных браков четверо детей и уже пятеро внуков, относится к вопросу рождения или усыновления крайне отрицательно. «Если лесбийским парам еще как-то удается растить детей вместе, то за всю свою жизнь пар из мужчин, что хотели бы и могли воспитывать детей, я не встречал. Попадались те, у которых некоторое – как правило, короткое – время проживали дети одного из партнеров, но это не показатель», – говорит он.

Юлии 42 года, она психолог в одной из гимназий Томска. У нее и ее девушки, с которой они вместе уже 9 лет, растут два мальчика – шести и четырех лет. У старшего, который родился у Юлиной подруги, есть биологический папа, а младший, ее сын, плод работы врачей-репродуктологов. По роду своей профессиональной деятельности она знакома с исследованиями о семьях гомосексуалов и детях в таких семьях, когда-то и сама занималась подобными исследованиями. Теперь может рассуждать об этом на собственном опыте: «До „неудобных“ детских вопросов мы пока не доросли и решили не отвечать на то, о чем нас пока не спрашивают. Мальчики для себя определили, что у детей бывают мама и папа; бывает только мама; или две мамы и кошка. Ребенку важны любовь, понимание, принятие – это от типа семьи не зависит. Много ли всего этого получают дети в социально проблемных семьях? А вот об образцах поведения, сексуальной карте, их формировании чаще и вспоминают в связи с ЛГБТ-семьями, так опять же давайте вспомним семьи с родителями-тиранами, например… Наши сыновья от других детей ничем не отличаются, разве что более интеллектуальны и красивы».

Очень серьезная проблема нашего общества – в его закрытости и нежелании изучать и прислушиваться к тому, что в других странах уже хорошо знают, считает Дмитрий Исаев. «Я могу понять, что проведение таких исследований в нашей стране затруднено, но есть великолепные исследования во многих странах, которые изучали и сравнивали, как идет воспитание в таких семьях и какое влияние однополое партнерство или сексуальная ориентация родителей оказывает на ребенка.
Боюсь, что многие не захотят в это поверить, но в целом оказывалось, что однополые пары более ответственно подходят к родительству (это осознанный выбор и понимание особой ответственности, а не какая-то случайность), что позитивно сказывается на показателях психоэмоционального и даже интеллектуального развития их детей. Сразу должен сказать, что присутствие гомосексуальных родителей не повышает вероятность гомосексуальности у их родных или приемных детей, а вот уровень их терпимости к однополым контактам, конечно же, выше», – говорит он.

«Шпион, выйди вон!»

Наука утверждает, что сексуальные предпочтения задаются внутренними механизмами, заложенными в мозгу. И как показывает человеческая история, ни угрозы наказаний, вплоть до казней, ни длительное нахождение в вынужденных однополых контактах (например, в тюрьме) не могут из гетеросексуала сделать гомосексуала и наоборот. А уж страшилки про гей-прайды или учительницу-лесбиянку тем более не имеют ничего общего с формированием сексуальной ориентации. Люди испытывают влечение к лицам противоположного пола вовсе не в результате какой-то агитации, равно как «пропаганда» однополых отношений в Древней Греции не смогла заставить население Афин или Спарты перестать вступать в браки! Разжиганием агрессии к людям нетрадиционной сексуальной ориентации в нашем обществе добились только одного – они стали более закрыты и с недоверием идут на контакты с прессой. И неудивительно: если таких, как ты, в тенденциозных СМИ изображают чаще всего как нелепых клоунов или врагов всего человеческого, поневоле уйдешь в подполье. А что там, в этом невидимом другими уголке личной жизни?.. «Наши обычные выходные: вечером пятницы мы, как правило, посещаем бары и ночные клубы. Ходим в кино, стараемся проводить время с друзьями. Это время для шопинга и, конечно, фитнеса. Летом добавляются поездки на дачу к родителям», – рассказывает Максим. «Обычно с Йоханном случаются разногласия по пустякам: у нас немного разная культура. Например, стираем каждый по-своему: он – раздельно светлое, белое, темное; я имею свои понятия о светлом и темном. У меня вода постоянно льется – он ее экономит. На ночь ему нужно закупорить окна, а мне душно», – делится Роман.
Ничего не напоминает? Люди, которыми запугивают с экранов центральных телеканалов, оказываются такими же, как любой другой член общества. Как говорила Венсдэй, одна из героинь культового фильма «Семейка Адамс», «я в костюме маньяка-убийцы, а они ничем не отличаются от обычных людей».

«Любое здоровое общество заботится о своих гражданах, стремится сделать все для того, чтобы люди, живущие в нем, имели как можно меньше проблем и ощущали себя комфортно, чувствовали защищенность, – подытоживает Дмитрий Исаев. – Предвидя возможные возражения, спрошу: разве есть какой-то закон или иной сопоставимый документ, позволяющий считать, что лица, относящие себя к ЛГБТ-сообществу, хуже других граждан? Тогда по какому праву их дискриминируют?..» Вопрос для Дмитрия актуальный. Не так давно ему пришлось уйти из Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета, где он возглавлял кафедру клинической психологии.

Это произошло после того, как ряд «обеспокоенных» граждан забросали жалобами на психиатра руководство вуза и прокуратуру города. Причина их появления в том, что он возглавлял ныне расформированную комиссию, занимавшуюся помощью трансгендерам. «Сейчас вопрос номер один на повестке дня – эмиграция. Мы любим свою страну и хотим, чтобы она была процветающей и являлась частью цивилизованного мира. Но глядя на то, что происходит сейчас, как она превращается в „Северную Корею“, мы не желаем быть частью этого», – говорит Максим.

Стоит подумать – действительно, в какой стране мы хотим жить? Где унижают других людей по биологическим признакам? Где увольняют ученых из-за их научных взглядов? Или все же попытаться позволить другим быть непохожими на нас? И – самим стать свободными. Поскольку во всем мире процветают именно свободные общества, состоящие из свободных людей.

Текст: Александр Стрига
Иллюстрации: Ирина Кухтерина

Метка Отношения, Психология, секс