Максим Виторган: «клубничку» мы уже переросли

Максим Виторган — актер не одного амплуа: по драматической шкале он может сыграть все, «вытащить» любую эмоцию. Ему легко удаются переходы от смешного к подлинному драматизму, а роли второго плана запоминаются иногда больше, чем у кого-то главные.

Сын известных актеров, Эммануила Виторгана и Аллы Балтер, наследник по прямой традиций старого доброго театра существует на сцене «по гамбургскому счету». Его первый режиссерский опыт на подмостках — спектакль «Кто» в «Другом театре» — отмечен зрительской премией «ЖЖивой театр» в номинации «Режиссер года: новая волна». Исполнитель роли культового ди-джея «Как бы радио» в большое кино пришел «за компанию» — по приглашению «Квартета И», однокурсников по ГИТИСу. Несмотря на внушительную фильмографию, Виторган по-прежнему считает съемки необязательным аттракционом своей жизни и по возможности старается не смотреть картины с собственным участием, потому что боится… разочароваться в себе. Накануне выхода в прокат романтической комедии «С 8 Марта, мужчины!» Максим Виторган рассказал Eclectic о том, как важно работать с хорошими текстами и что делать, чтобы не потерять смысл жизни.

В фильме «С 8 Марта, мужчины!» женщина читает мужские мысли. По-вашему, это может спровоцировать глобальный апокалипсис?

О, да, действительно, но не дай бог, иначе это приведет к краху цивилизации. Мы потеряем смысл жизни. На мой взгляд, он как раз состоит в том, чтобы пытаться разгадать мир и людей вокруг. Если же знать ответы на все вопросы, то непременно утратится способность к размышлению, к рефлексии, тогда тебе незачем будет что-то делать. Это абсолютно порочная практика. Пусть лучше такое удивительное умение остается в рамках романтической комедии, нежели какой-нибудь документальной драмы.

Почему вы согласились участвовать в этом фильме?

Как правило, сниматься решаешь по нескольким причинам. Во‑первых, это твой способ заработать деньги; во‑вторых, это может быть интересный материал, талантливые партнеры или режиссер. Все составляющие здесь сработали, все сошлось: мне понравился сценарий, я получил огромное удовольствие и от процесса съемок, и от общения с партнерами, и от денег… Я стараюсь отказываться от ролей в тех случаях, когда привлекает только гонорар и ничто другое в проекте меня не интересует. Это не значит, что я ворочу нос от каких-то жанров. В фильме «С 8 Марта, мужчины!» мне снова досталась роль маменькиного сынка, не способного проявить свою волю. Видимо, сочетание роста и пухлых губ вызывает у режиссеров ощущение «взрослой детскости». Я нещадно этим пользуюсь, эксплуатирую свой типаж. (Смеется.) Или правильнее будет сказать — это меня эксплуатируют в этом типаже? Да, скорее — так.

Максим Виторган и Мария Берсенева в фильме «С 8 Марта, мужчины!»

А в театре вам тоже попадаются мягкотелые персонажи?

Театр совсем другая история, ничего общего с кино не имеющая. В феврале на сцене ДК имени Зуева состоялась премьера спектакля «Возвращение домой» по пьесе Гарольда Пинтера. Я не сомневался, что мне предложат роль именно Тэдди — так и случилось, но все же я обманулся: этот на первый взгляд слабохарактерный персонаж в трактовке Владимира Мирзоева выходит победителем. Вообще, театр тем и интересен, что сложен: здесь занята другая «группа мышц». Для меня на сцене больше возможностей поработать с неоднозначным материалом, поэкспериментировать с многослойными, «сложносочиненными» образами. Кино в этом смысле проще — но, наверное, таким оно и должно быть. На сей раз вниманию зрителя точно будет предложена легкая и неглупая комедия, которая, надеюсь, приятно порадует всех.

Есть мнение, что российскому кино не хватает именно качественного мейнстрима, а с авторским кинематографом у нас все в порядке…

Абсолютно согласен. Действительно, есть отличные авторские фильмы, а средний уровень нашего развлекательного кинематографа, к сожалению, очень невысок. Те, кто говорит, что они не любят российское кино, как правило, имеют в виду мейнстрим. Чем хорош Голливуд? Там ведь тоже много всякой лабуды, но вот этот уровень среднего развлекательного кино значительно выше — возможно, за счет огромной практики, когда количество перерастает в качество. Мы постепенно к этому идем. Помните «Клубничку»? Сейчас подобных сериалов мы уже не видим — что называется, переросли. Это вопрос практики, нарабатывания опыта в условиях конкуренции. Чтобы получить качественный мейнстрим, кино должно сниматься много — и самого разного.

В чем секрет хорошей истории?

В том, что их мало. (Смеется.) У нас есть огромное количество известных и неизвестных прекрасных актеров (увы, в этой профессии слишком многое зависит от случая). У нас есть замечательные режиссеры. Наши операторы снимают не хуже, чем в Голливуде. И есть острая нехватка хороших историй, живых искрометных диалогов… Вот в чéм кроется успех фильма «О чем говорят мужчины»? Казалось бы, там нет такой железобетонной фабулы — люди просто едут и разговаривают. А секрет как раз в прекрасно написанных диалогах! Как преодолеть эту проблему со сценариями — не знаю. Уж точно не «набрасыванием идей на вентилятор»: это когда в фильм хочется запихнуть все свои идеи. Мысль должна быть одна, но оригинальная, яркая и сильная. Кстати, сценарий «С 8 Марта, мужчины!» меня привлек достойными диалогами – надеюсь, что потенциал сценария воплотился в процессе производства фильма.

Максим Виторган и Светлана Иванова в фильме «С 8 Марта, мужчины!»

А какие истории вас интересуют?

Меня — что в театре, что в кино — сам по себе фокус-покус не впечатляет. Смотришь спектакли Робера Лепажа или Цирка дю Солей: «О, круто сделано!», «Как это вообще так технически возможно?», но потом я выхожу из зала и уже ничего не помню, никакого послевкусия не осталось. Вот я посмотрел взахлеб фильм «Танец Дели», который Иван Вырыпаев снял буквально одним кадром на фоне одной стены, и этот «взахлеб» каким-то образом продолжается и дальше, до сих пор задевает, трогает. Хорошая история не работает влобовую, по принципу собаки Павлова: лампочку зажгли — слюна потекла. Скорее, от обратного: в пьесе у Пинтера логика поведения персонажа нарушена; казалось бы, ты должен был отреагировать так-то, возмутиться, а человек вдруг отпускает ситуацию — и это даже сильнее.

Как режиссер, вы поставили спектакль в театре — не хотите ли снять свой фильм?

Честно говоря, нет. Я закончил театральный институт — ГИТИС, хотя в дипломе у меня написано «артист театра и кино». Вот эта приставка «кино» к моему обучению вообще не имеет никакого отношения: нам в институте ничего связанного с кино не преподавали. Так получилось, что я вырос в театре, да и интересовал меня театр с творческой точки зрения больше, чем кино. Мне кажется, я его больше чувствую и понимаю. А кино — очень интересная вещь, и я бы даже сказал, что его значительно интереснее снимать, чем в нем сниматься. Правда, пока я не вижу в себе желания снять свое кино. Но я поищу.

Для вас важно быть единомышленниками с режиссером?

Быть единомышленниками в смысле «найти своего режиссера» — не абсолютно необходимая вещь. Это приятно, конечно, но не стоит замыкаться и работать только со «своим режиссером» – по-моему, это значит превращаться в этакую «вещь в себе»: все становится известным, все понятно; это словно вариться в собственном соку. А вот во время работы над спектаклем разговаривать на одном языке с режиссером принципиально важно — и потом можно сколько угодно расходиться во мнениях.

Максим Виторган на съемках фильма «С 8 Марта, мужчины!»

Максим, а что вас притягивает?

Много чего! Меня притягивают покой и воля — правда, пока не удается к ним «притянуться», но я вижу, как они манят меня из-за горизонта, я бегу к ним, бегу, бегу, и никак не добежать. Меня притягивают созвучные, адекватные мне люди. Моря и горы. Фильмы и книги. Магниты с живописью — привожу их из музеев изобразительного искусства во всем мире. Их у меня уже целая коллекция — можно открывать сувенирную лавку!

Беседовала Марина Довгер
Фотографии предоставлены PR-агентством Sarafan