Сэр Ири, или почти рождественская история

О чудесах писать нелегко. Особенно когда их много и они, словно виноградная лоза, оплетают самого тебя, твои мысли и твой быт. Попробую рассказать всё как есть…

Посвящается животным,
гибнущим в результате хозяйственной деятельности человека

Остров Белый — макушка Ямало-Ненецкого автономного округа, самая северная его часть. Он находится на 73 градусе северной широты и отделен от полуострова Ямал неглубоким, до 20 метров, проливом Малыгина. Это место, на первый взгляд, небогато на сюрпризы: ровный, скупой на перепады высоты рельеф, неброская полярная тундра, представленная в основном осоково‑сфагновой растительностью – то есть травой осокой и торфяным мхом сфагнумом. Северо-западный край острова завален разнокалиберным мусором: десятки тонн металлолома, бочки со старым топливом, заброшенные деревянные дома. Когда-то здесь была целая улица, на которой жили ученые и полярники. В пятнадцати минутах ходьбы отсюда располагалась военная часть. От всего этого остались лишь руины, в которых любят прятаться юркие лемминги. Вот в небе зависла чайка-поморник. Она машет крыльями, но остаётся на одном месте, высматривая в траве добычу. Среди ржавого железа, грязи и топких болотистых долин мы и нашли свой клад, наше белое золото…

Мы приехали сюда разгребать пепелища, стаскивать ржавое железо на край острова, чтобы потом легче было загружать его на баржу. Это действо называется «Экологическая экспедиция на остров Белый». За нашей работой то и дело наблюдают любознательные полярные медведи. Одного из них мы увидели уже на второй день пребывания на острове. Наверное, голодного зверя привлекли запахи пищи, идущие из человеческого жилища. Обоняние у белых медведей, как известно, очень хорошее. Они способны учуять запах, находясь в пятнадцати километрах от его источника. Но стоило мишке появиться неподалеку от нашего дома, как тут же раздался собачий лай. Это проявил бдительность пес, семь лет назад привезенный на остров начальником действующей полярной станции Николаем Иванычем Никоновым. Помесь лайки и алабая или кавказца, Боцман — так звали пса — чувствовал себя полноправным хозяином здешних земель. Неоднократно скрытные медведи удирали от него, опасаясь громкого лая. Так поступил и этот мишка. Испуганный, он поспешно переплыл протоку Рогозина, отделявшую островную тундру северного побережья Карского моря. Боцман — за ним. Мы наблюдали за погоней, затаив дыхание. Никто из нас не мог даже вообразить, что нас ждало дальше.

В один из дней мы увидели трогательную картину: по песчаной косе по ту сторону протоки Рогозина шла медведица. Рядом семенил неуклюжими лапками маленький, как собачка средних размеров, медвежонок. Когда видишь такую замечательную парочку, хочется рассмотреть их ближе, накормить. Но находятся люди, которых посещают иные мысли… мысли об убийстве.

Медведица и ее маленький отпрыск появлялись на косе 2-3 дня подряд. А потом пропали. Мы уже начали о них забывать, благо вокруг то и дело проходили другие медведи: старый знакомый любопытный одиночка, медведица с двумя подросшими, позапрошлогодними медвежатами и другие особи. В один из дней нам на глаза попалось в общей сложности восемь или девять белых медведей. Мы уже перестали обращать на них внимание. Например, сидишь на кухне, пьешь чай, читаешь книгу или играешь в карты, а с улицы доносится голос: «Медведь идет!» А ты как ни в чем ни бывало продолжаешь заниматься своим делом. Ну подумаешь – медведь. Что мы, их не видели, что ли? А вот и обеденное время подошло к концу, пора браться за работу.

Мы увлеклись процессом уборки. У нас получалось все. Сровнять с землей пепелища, оставшиеся от домиков метеорологов? Втащить из ручья наполовину поглощенные илом ржавые двигатели весом в центнер? Перевернуть неподъемный автомобильный мост? Разобрать за считанные минуты старый КУНГ? Без проблем — мы же команда! В разгар очередного рабочего дня мы не заметили, как на горизонте появилась маленькая дрожащая фигурка – как потом оказалось, знакомого нам существа. Он двигался в нашу сторону очень медленно, чаще лежал, жадно глотая свежий морской воздух. Сперва мы не придали этому значение. Мы уже знали, что белый медведь способен по разным причинам лежать на одном и том же месте часами. Может быть, он объелся и разомлел. Или, наоборот, он голоден и поэтому экономит силы. Прошел день, а медведь по-прежнему лежал на другой стороне протоки, прямо напротив нашего дома. В наших рядах росло недоумение: что случилось со зверем? Откуда он пришел? Где его мать-медведица? Догадки были разные. Он мог получить травму сам, подвернув лапу или наступив на что-то острое. Но белые медведи перемещаются чрезвычайно ловко и аккуратно, не уступая в легкости шага кошкам. Они только с виду кажутся неуклюжими. Нет, здесь увечье другого характера. Может быть, на мать с детенышем напал голодный самец? 

Медведицу он убил, когда та пыталась защитить своего малыша, а сам медвежонок был ранен, но чудом сумел спастись. Пока мы перебирали догадки, раненый зверь подполз к самой воде и после этого уже не вставал. Последние шаги дались ему с превеликим трудом. Малыш окончательно обессилел. И теперь, когда нам удалось рассмотреть его с более близкого расстояния, причина страданий была обнаружена. На левом плече медвежонка, чуть выше области сердца, была огнестрельная рана.

Вскоре мы собрались на срочное совещание. На повестке стоял важнейший вопрос: спасать или нет? Стоит ли нам вмешиваться в дикую природу? Ведь, если мы выходим медвежонка, он не сможет научиться добывать еду самостоятельно, а значит – не выживет в своей естественной среде. Таким образом, он будет обречен на жизнь в неволе. Оставить все как есть? Тогда он погибнет.

Было решено перевезти раненому бедняге кашу со сгущенкой, а заодно рассмотреть его в непосредственной близости. Руководитель отряда волонтеров Алексей и еще четверо ребят переплыли протоку на надувной лодке и поставили перед медвежонком кастрюлю с едой. Малыш осторожно обнюхивал свой ужин. Какова же была наша радость, когда он начал есть! Это вселило в нас уверенность в том, что мы поступаем правильно. Позже Алексей позвонил по спутниковому телефону на «большую землю», в администрацию округа, и рассказал о случившемся. Ему ответили, что медвежонка необходимо спасти и выходить. А куда его потом пристроить – будет решено чуть позже.

На улице моросил дождь. Мы заторопились. В любую минуту на косу мог прийти взрослый самец белого медведя и съесть подранка. Это для них обычная практика. Наша команда разделилась: кто-то сколачивал большой ящик для транспортировки малыша, а остальные занялись подготовкой «медвежьего стационара». В этом качестве был выбран заброшенный домик, стоявший рядом с нашим. Мы подмели в нем пол, убрали весь мусор из дальней комнаты — жилье было готово. Пятеро ребят в сопровождении Боцмана отправились на песчаную косу проводить операцию по спасению. В тот момент, когда они переплывали протоку на лодке, серая пелена туч, затянувших небо еще несколько дней назад, вдруг разомкнулась и на землю упали могучие солнечные лучи. Картина была поразительная. Казалось, что сама природа помогает нам спасти несчастное животное. Через полчаса медвежонок с недоверием изучал свое новое жилище. Испуганный, осунувшийся, он первое время отсыпался. 

Через несколько дней мишутка стал меньше хромать, немного окреп и освоился в новом доме. Мы открыли для доступа комнату, располагавшуюся напротив той, в которой он жил. Теперь у него было вдвое больше пространства. В новой комнате было окно с видом на протоку, косу и шумное море. Чтобы медвежонку было комфортнее ходить, мы засыпали пол песком. Вопрос жизни и смерти был решен. Теперь нас беспокоила новая проблема: как назвать нашего новоиспеченного питомца?

«Я вашей животине рыбы принес», — в кухню заглянул Николай Иваныч. В руке – ведро со свежим уловом. Он не слишком жалует белых медведей. «А за что их любить?», — говорит полярник. За долгие годы северных зимовок он много раз сталкивался с царем тундры лицом к лицу. Бывает, выходишь со станции, а во дворе, где стоят измерительные приборы, лежит медведь. И уходить не собирается – ведь он у себя дома.

«Чудеса», — Николай Иваныч пожимает плечами. По его словам, раненый медведь обычно не приходит к людям сам. Белые медведи вообще очень осторожные существа. Они боятся шума и с опаской относятся к незнакомым запахам. А этот сам пришел, улегся напротив нашего дома, как будто просил о помощи. Еще одна странность заключалась в том, что за те примерно двое суток, в течение которых бедняга лежал без сил, в округе больше не было ни одного медведя. Поразительно! Ведь совсем недавно от них буквально рябило в глазах. Третье чудо: пуля попала выше сердца, в плечо, и прошла навылет. Если бы она осталась в ране, пришлось бы делать операцию. Но, к счастью, рана быстро затягивалась без хирургического вмешательства. Вскоре медвежонку придумали имя — Сэр Ири. По легенде ненцев, остров Белый является священным, а Сэр Ири переводится как «Белый Дед», хозяин и покровитель острова.

Действительно, наш подопечный, после того как пошел на поправку, стал проявлять командирские качества. Он рычал, ревел и даже шипел на нас, требовал еду и не велел фотографировать себя вблизи, так как звук затвора камеры вызывал у него неприязнь. Как-то раз мы очищали от бытового мусора пляж возле нашего дома. Я был поглощен своими мыслями, но внезапно ощутил на себе чей-то взгляд. Я прервал работу и стал оглядываться по сторонам. Подняв глаза, я увидел торчащую из окна, наспех заколоченного досками, голову любознательного Сэрику – так мы ласково называли нашего медвежонка.

Потом пришла новая радостная весть: Сэра Ири готов забрать Пермский зоопарк. Еще неделя, и медвежонку вколют снотворное и увезут его, повеселевшего, отъевшегося, на вертолете. Но вскоре после чудесного спасения произошла новая беда, омрачившая наше солнечное настроение. 

Не помню, кто первым из нас заметил большого белого медведя, лежащего возле западного берега острова. Сказали, что он ранен. Теперь стало очевидно, что на острове орудовал браконьер. Значит, мать Сэрику, скорее всего, пала от рук неизвестного безжалостного охотника. Белый медведь — самый крупный наземный хищник на планете. Это одно из самых парадоксальных существ в мире, очаровательная машина для убийства. Он одновременно неуклюж и грациозен, ленив и стремителен. Этот зверь занесен в Красную книгу. За его убийство можно получить большой штраф или даже реальный срок заключения. Поэтому его шкура ценится на черном рынке очень дорого. Для нас выживший белый медведь был сокровищем, подарком судьбы. 

Как оказалось, для кого-то таким «золотым сундуком» был мертвый медведь. Но на острове, кроме нашего волонтерского отряда, была только бригада профессиональных рабочих из нашей же экспедиции и несколько полярников, живущих на метеостанции. Все друг друга знали – казалось, что каждый здесь как на ладони.

Подозрение пало на метеоролога, который около двух недель назад прибыл на остров, чтобы сменить Николая Иваныча. Позже ситуация поменялась, и он должен был через месяц-полтора уехать. Я не хочу делать какие-либо выводы, потому что никто так и не поймал за руку этого человека. Мы просто решили круглосуточно караулить нового раненого медведя, чтобы его не добили. Подходить к нему было опасно — очень уж он большой. Но без боли на сердце на него нельзя было смотреть. 

Мы караулили его ночью, рискуя попасться в лапы другим полярным медведям. Наша инициатива заставила нервничать человека, который возглавлял на острове бригаду профессионалов и отвечал за нашу сохранность. Как-то раз, чтобы умерить наше любопытство, он сказал, что в медведя стрелял тот самый подозрительный метеоролог – якобы это была самооборона. Но рана от выстрела была у медведя сзади – значит ему стреляли в спину. Метеоролог так и не признался в содеянном. Судить его мы были не вправе. Мы лишь сообщили о происшествии в администрацию округа и вернулись к работе.

Ребята прощались с островом. Я собрал вещи, но в душе надеялся остаться здесь еще на одну смену. Все решится перед самым вылетом. Сэрику спал — подействовало снотворное, которое вкололи ветеринары, прилетевшие из Перми. Медвежонка положили в одеяло и погрузили на вертолёт. 

Я не верил в то, что расстаюсь с островом навсегда. Здесь все было невероятно, сказочно – и в то же время куда как более реально, чем в Москве, где я родился и прожил всю жизнь. Низкое небо, не заходящее ночью солнце, диковинные звери и птицы, воля, безбрежный горизонт — все это за короткое время стало моим вторым домом. Здесь ты становишься ребенком, забывая об условностях цивилизации. Не зря говорят, что остров меняет людей и их судьбы. Находясь на острове Белый, я выкопал самый драгоценный клад в своей жизни. Этот клад — детские мечты, хранящиеся глубоко в памяти. Я вспомнил, кто я и чего хочу. 

Текст: Григорий Покрас
Фотографии: Дмитрий Фрей, Егор Андреев, Григорий Покрас

Метка путешествие по России

[fb-like-button]