Vassa: русский конструктивизм с американской душой

Западная пресса называет Вассу русской королевой минимализма (“Russian Queen of Minimalism”). Почему это так, становится понятно каждому, хоть раз посещавшему один из многих магазинов бренда Vassa&Co. За хрупкой внешностью сероглазой блондинки скрывается железный стержень умной, уверенной в своем пути и упорной в достижении поставленной цели self-made woman. В интервью Eclectic дизайнер рассказала о тенденциях моды и своей жизни между Москвой и Нью-Йорком.

Когда в 2000 году молодой перспективный дизайнер Васса, на тот момент успешно работавшая в Нью-Йорке на известные бренды Calvin Klein и Federated, приняла решение основать в России собственную марку, в нашей стране модная индустрия только зарождалась. Конкуренции практически не было. В стиле, присущем ей, никто не работал. И вскоре Васса с будущим партнером по бизнесу Владиславом Грановским, поверившим в ее талант, создали марку Vassa&Co. Сегодня это крупная по российским меркам сеть фирменных магазинов в Москве, Санкт-Петербурге и других городах. Огромный легион поклонников марки, проникшихся конструктивным минимализмом, так любимым дизайнером, доказывает, что выбранное направление было верным. Сейчас мы наблюдаем очередной всплеск интереса к этому направлению, которое на западных рынках продолжает эволюционировать. А значит — стиль Vassa, который она твердой рукой уже 14 лет прививает российским модницам, становится как никогда актуальным.

Ваш авторский почерк моментально виден во всех сезонных показах марки, что я посещаю на Mercedes-Benz Fashion Week. Отслеживаете ли вы мировые тенденции и каким образом отражаете их в своих коллекциях?

Конечно — влияет все: арт, архитектура, интерьеры, мода. Прежде всего их понимание дает Нью-Йорк: и стрит-фэшн, и недели моды, и аукционы предметов искусства — тот же Christie’s. Есть любимые дизайнеры, за которыми я слежу, вдохновляюсь ими. Это Раф Симонс, Рик Оуэнс, Гарет Пью, Джил Сандер. Незримое ментальное единение с ними подпитывает меня. Идеи и тренды летают в воздухе, задача — уловить их и преломить через свою эстетику. Иногда тенденции даже удается опередить. У нас был подиумный показ в Нью-Йорке, посвященный «Черному квадрату», — возвращаюсь в Москву, а в Манеже проходит экспозиция, посвященная конструктивизму. На последнем Christie’s был бешеный спрос на произведения конструктивистов начала века. Несколько картин ушли по совершенно сумасшедшим ценам.

Какие же тенденции нашли отражение в вашей коллекции «Супрематика» (Осень–Зима 2014/15)?

Меня всегда вдохновлял авангард начала века — сейчас многие его ключевые принципы отражены в текущих модных коллекциях. Цвета: вновь резкий интерес к черному — он всегда был для меня основой основ. Мы видим его новое прочтение, на контрасте с красным и синим, как на картинах Малевича. Я ввожу в коллекцию синий и красный и даже «новый розовый», который для меня совершенно не казался органичным ранее.

Чем больше акцент на силуэт и форму в построении конструкции, тем лучше. Мои излюбленные приемы, многослойность и трансформация, становятся очень популярны. И чем более интеллектуальный подход к созданию образа, тем лучше. Я чувствую, что русский покупатель начинает на это реагировать.

С 2007 года у вас существует мужская коллекция. Почему она возникла?

Есть технология развития мировых брендов. Многие дизайнеры, успешные в создании женской линии, также плодотворно начинают заниматься мужской. Стиль Vassa всегда отталкивался от эстетики мужского костюма. Для меня дизайн — это создание образа не только женщины, но и мужчины. Так что ее появление было закономерным. Она возникла как своего рода комплимент. Женщины, выбирающие стиль Vassa, хотят видеть рядом с собой спутника в аналогичном стиле. Мы пошли по классическому пути. Италия — законодатель традиций в мужской моде: не стоит изобретать велосипед, нужно у них учиться. Поэтому использование итальянских производств — закономерно. Мужская линия Vassa&Co выпускается на фабриках, работающих для самых топовых марок. На них производят первые линии Cerruti 1881, GFF, Zegna. В итоге – у нас лучшие ткани, идеальный крой, которые соответствуют стилю Vassa. Хотелось бы развивать это направление, но все будет зависеть от общеэкономической ситуации. Все же мы отшиваемся в Европе.

Казалось, что четкий крой, графичный дизайн и яркие представители минимализма — японские и бельгийские дизайнеры — миновали пик своей популярности. Вы же продолжаете работать в том же направлении…

Вы верно заметили. У них появилась какая-то усталость, но есть поиск и движение. И я думаю, в ближайшее время нас ждет новое прочтение и бельгийской, и японской моды. Мне тоже нравятся Йоджи Ямамото, Анн Демельмейстер, Дрис Ван Нотен, и я вижу эту тенденцию. Но тем не менее на должность креативного директора Dior пригласили Рафа Симонса – бельгийца! По-моему, сейчас надвигается волна, когда эту эстетику можно будет синтезировать с современным искусством и поднять на новую ступень. Такая же задача и у меня: оставаясь верной своей эстетике, постоянно поднимать марку на более высокий уровень.

Многие дизайнеры, которые открывали свои монобрендовые магазины — та же Султанна Французова, — уже давно остались в прошлом. Однако ваш бренд продолжает развиваться. В чем ваше отличие от коллег и конкурентов, что помогает открывать всё новые магазины?

Когда я только начинала работать с брендом, я определила для себя: пусть он будет нишевым, рассчитанным на продвинутую и подготовленную часть аудитории, которой будет близка его авангардная концепция, — но единым. В этом я нашла поддержку и у бизнес-партнеров. Это очень важно — понимание между партнерами общих целей и поставленных задач. С тех пор мне удается выдерживать свою линию. Не уходить в сторону, не размывать свой образ, сохранять верность стилю. Может быть, если сделать его более раздробленным на разные аудитории, мы в какой-то период могли бы заработать больше. Мне дает уверенность в своих силах опыт Нью-Йорка. Там ты существуешь, только если ты продаешься. Продаешься — если у тебя есть уникальный стиль, лицо, эстетика. Нужно четко выделить свою аудиторию и работать для нее.

Вам наверняка пришлось непросто: доказывать партнерам и покупателям, что эстетика, которую вы предлагаете, это красиво, это будет работать. У вас такой железный характер?

Видимо, так счастливо сложилось: по-другому я работать не могу. Этот стиль совершенно органичен для меня. Я не готова идти на компромиссы с собой. Например, вставал вопрос: давайте одевать «звезд». Но я

понимала, что пока рано. Те знаменитости, которыми восторгаются, которые являются role-models для многих, — не мои role-models. Чтобы мне хотелось создать для человека образ, он должен соответствовать моей эстетике. Для меня элита и «элита» — две разные вещи.

Вы и сама для многих можете быть role-model!.. А насколько решение оставить карьеру в Нью-Йорке, которая наверняка развивалась бы и дальше, приехать в нестабильную тогда Москву и начать строить бизнес с нуля было тяжелым?

Решение было очень сложным. Москва и сейчас нестабильна. Тогда в Нью-Йорке я работала на нескольких позициях и пришел момент делать выбор. Помню, у меня прошло несколько успешных показов в Сохо — я поняла, что сформировался мой собственный почерк. Было понятно, что мой дизайн коммерчески успешен, мой собственный, узнаваемый стиль востребован аудиторией.

Я понимала, что готова работать на собственное имя. До сих пор мое возвращение многим непонятно: как можно было бросить Нью-Йорк, в котором все замечательно? Но я приехала сюда, посмотрела на мир моды, проанализировала рынок и поняла, что в моем стиле здесь никто не работает. С одной стороны, это был большой риск — ведь меня могли вообще не принять! Но с моей концепцией, довольно авангардной для нашей страны, где «маркой номер один» были Dolce&Gabbana, конкуренции у меня не было. Я была абсолютно противоположна всему, что происходило вокруг. И я поняла, что шанс есть.

Если бы это происходило сейчас и у вас появился бы шанс вернуться из США и открыть в России свою марку, вы бы вновь рискнули?

Сейчас… Не знаю… Тогда я думала, что все будет гораздо легче. Я определила для себя временные рамки исполнения планов и реализации поставленных целей. Но все затянулось. Это что-то метафизическое! Мои внутренние установки не совпадают с законами пространства, в которых приходится жить. И я иногда даже жалею. Потому что, сами понимаете, — останься я там, моя жизнь сложилась бы совсем иначе. Я бы имела другую биографию.

Насколько я понимаю, вы по-прежнему живете на два города. Тяжело ли быть «одновременно» и там и здесь?

Есть два момента: Нью-Йорк необходим мне, чтобы чувствовать жизнь и развиваться как художник, и я хочу делать там бизнес. Мне кажется, наш бренд мог бы быть там очень успешным. Хотя бы потому, что арендные ставки для магазина на Пятой авеню гораздо ниже, чем в Москве. Наш недавний показ в Нью-Йорке публика и байеры приняли великолепно. И, положа руку на сердце, могу сказать, что наша коллекция в Barney’s была бы одной из лучших. Но различные таможенные сложности, непростая логистика, рост цены при пересечении границы на 30 процентов и прочие препоны тормозят наши планы. Хотя шоу-рум там есть. Но не хватает самой малости…

Нью-Йорк — это некая точка отсчета и мое «место силы». Там работают многие дизайнеры, которые меня вдохновляют. Это, конечно, другой, параллельный мир. Там можно посмотреть на себя со стороны и понять, где ты «находишься». Когда я в России, я отдаляюсь от остального мира. Но для меня — это правильно, в этом сила. Когда у тебя есть четкая цель, нужно ее держать в голове и идти к ней, не отвлекаясь, не попадая в зависимость от мнения различных эшелонов светской публики. Иначе твоя цель просто размоется. Нужно не идти на компромиссы и держаться выбранного направления. В этом мне тоже помогает Нью-Йорк. Там нет такого диктата светской жизни. Мода — профессиональна: если ты специалист, ты востребован, у тебя своя аудитория, свое лицо — тебя принимают в этот круг, поддерживают. Все более демократично, и талантливые люди там всегда welcome. Никакого снобизма. После первого же показа к нам подошли представители журнала Vogue. Что должен сделать молодой дизайнер, чтобы о нем написал русский Vogue?..
Нью-Йорк — это энергетика, это вдохновение, это современность, это знакомства с уникальными людьми.

Производство у вас находится в центре Москвы, содержать его в нашей стране очень дорого. Не думали перевести его, например, в Азию — может, тогда та самая проблема с логистикой разрешится?

Сейчас мы кое-что производим в Италии, например кашемир и трикотаж. Конечно, изучаем ситуацию в Китае. Наша концепция — уникальная. Мы выдаем маленькие партии по 200–250 единиц на одну модель. Это практически limited edition. Никто в Китае за такое не возьмется. Там нужны гигантские партии. Конечно, мы могли бы перенести туда часть заказов. Но есть и патриотический момент: те люди, которые у нас работают, — это лучшие специалисты.

На мне лежит ответственность за них. Будет обидно потерять таких бесценных профессионалов. Эта потеря будет невосполнимой для легкой промышленности всей страны. Они — последнее поколение, которое может передать свой опыт и умения молодым. Дешевизна Китая — это тоже своего рода миф. Уровень исполнения, который нужен нам, будет стоить дорого и в Поднебесной.

К каким ближайшим целям вы движетесь сейчас?

Мы не стремимся открывать большее количество магазинов в Москве. Скорее, мы стараемся больше продавать в существующих точках и открываться в регионах. Следующий шаг — в мир: сейчас мы планируем открыть магазин в Берлине, надеюсь — в Испании и Нью-Йорке, сделать бренд интернациональным. Мы к этому готовы. А мир — посмотрим.

Александр Стрига

vassatrend.com

На фотографиях:

Коллекция
Осень–Зима 2014/15
«Супрематика»

Метка мода

[fb-like-button]