«Маски» без масок

Многолетняя привязанность телевидения к творчеству Георгия Делиева закончилась в середине 2000-х. А между тем немые герои «Масок» давно обрели мощный голос в спектаклях по мотивам трагедий Шекспира, которые они играют в собственном театре «Дом дураков» в Одессе, а также устраивают фестивали клоунады, гастролируя по миру. Фронтмены коллектива Георгий Делиев и Борис Барский, по счастью, были замечены и в интерьерах московских клубов: они показали преданным поклонникам новую концертную программу, состоящую из классических номеров «Масок», новых миниатюр и песен группы «ЖорЫк DELIев & Мастер-класс».

Фирменный юмор и звуки животворящего smile-ska-punk-rock’n’roll с пением сексапильной бэк-вокалистки Яны Делиевой – все в представлении предсказуемо успешно и свежо. Однако осадок от выступления дорогих гостей остался.

Ваше творчество живо, вы продолжаете творить, но почему все мимо телеэкранов, мимо миллионов зрителей?

БОРИС БАРСКИЙ, народный артист Украины, актер, режиссер, драматург:

Наверное, потому, что в мире должно быть равновесие. Когда что-то исчезает, то появляется нечто другое – как только нас не стало на экранах телевизоров, тут же город подарил нам театр. И мы даже не успели сильно расстроиться, потому что возникло новое направление движения – театральная деятельность. У нас сейчас семь или восемь спектаклей настолько оригинальных, что их не увидишь ни в одном театре мира. На разных сценах можно посмотреть, например, «Лебединное озеро» или пьесы Чехова, а у нас свой репертуар. Такое было только у Мольера и в театре «Лебедь» Шекспира. Это настолько нас увлекло, что мы не успевали ни о чем думать. Даже о том, что у нас 20 с лишним серий «Масок» отснято. Когда все это накопилось, мы начали говорить с представителями каналов. И нам отвечали типа «это не наш формат» или «отдайте бесплатно – тогда покажем». На этом разговор заканчивался. Но продюсер Алексей Митрофанов, стоявший у истоков сериала «Маски-шоу», вынашивает идею о возвращении. В каком виде это все будет, сейчас сложно сказать. Идет работа по выработке какой-то тактики, может быть, придется ломать форматы, а может, и нет. Я думаю, что мы вернемся, потому что порох в пороховницах еще не отсырел, энергии очень много, наработок тоже – профессионализм не пропьешь. Уверен, что есть какие-то ангелы, которые всю жизнь нас охраняли от дурных поступков, от съемок в плохих сериалах или фильмах, перенаправляли на занятие театром.

Сейчас, когда эта структура уже создана, думаю, что мы и в телевидении еще оставим свой след.
Вы – поэтическое начало в «Масках». Стихи пишете, трогательные с юмором. Какова главная тема творчества Бориса Барского?

Наверное, любовь. Говорят же, что религия – это любовь, бог – это любовь. И любовь не только мужчины к женщине. Просто любовь. Я обожаю весь мир, я обожаю проснуться, когда солнце светит в глаза, а я их открываю, и мне становится так радостно! Когда приходит весна, это вообще чудо! Зиму люблю, но не очень.

Ваш театр – проверенная временем команда. Все-таки что вас объединяет помимо дружбы? Почему не разбежались, сохранили желание творить вместе?

Помимо дружбы сплачивает дело, которое любим, которым с удовольствием занимаемся. Мы же еще и родственники все, друг у друга детей перекрестили.

И образ мышления у нас одинаковый. Иногда шутим одновременно. Как-то жена нашего директора купила себе парик, пришла в офис. И почему-то все по отдельности подходили к ней и говорили «Мурочка, у тебя такая шапочка красивая». Она отвечала: «Вы достали, уже пятый подходит и мне это говорит!» Но мы же не договаривались! Видимо, головы работают одинаково.

Борис, в концертных программах вы с Георгием Делиевым с явным удовольствием и с большим количеством эпитетов представляете друг друга. А есть ли какая-то формулировка, точно описывающая вашего друга и коллегу, которую вы до сих пор не доносили до публики?

Ой, я уже по-всякому его представлял. Говорил, к примеру, «представьте его в розовом платье, в чулочках». Я не до конца развитый, наверное, еще. Вот смотрю на Делиева – он настолько многогранен и настолько глубок! Говорю, не подлизываясь к нему. Его трудоспособность для меня действительно загадка. Как за 24 часа он успевает и с группой репетировать, и выступать, и писать сценарии, и как администратор работать, и художественным руководителем быть, и рисовать картины необыкновенные? У меня, к сожалению, нет дара живописца. Но есть возможность себя успокоить: «А зачем тебе этот дар? У тебя есть хороший друг, который может это сделать и даже подарить свою картину».

Георгий, если говорить о вас как о художнике в глобальном смысле, как бы вы могли описать свое творчество в контексте формулировки «ранний Делиев – поздний Делиев»?

Я не разделяю свое творчество на такие категории. После смерти художника критики могут распределить его произведения по периодам. Вначале я любил примитивизм – наивное искусство. Мне нравились чистые интонации, цвета. Я оглуплял какие-то порт­реты, выявлял что-то. Это был такой же гротеск, как, скажем, в «Маски-шоу» или в театре, в клоунаде. И в этом проявлялось особое обаяние, наивная красота. А сейчас мне больше нравится работать в реалистической манере, но совмещать несовместимое. Допустим, я рисую портрет знакомого человека – чужого мне сложно изображать, я непременно должен знать того, кого рисую. Сначала делаю эскизы, наброски. Могу придать ему какую-то позу, дать задачу и поместить в пейзаж из тех, что я сделал в виде набросков на гастролях в Мексике или акварелей где-нибудь в Корее или в Италии. А потом в одном интерьере могут оказаться слон и роскошная женщина в вечернем платье – и возникает конфликт. Сейчас в живописи меня интересует парадоксальность.

Москвичи еще ни разу не слышали мои песни. Клипы в Украине хорошо известны, а здесь их не знают. Это нечто новое для России. Яну Делиеву на сцене вы тоже до этого не видели. Здесь ее помнят маленькой девочкой, а она выросла в актрису, и сейчас воплощает какие-то свои клоунские задумки.

Мне показалось, сегодня большинство зрителей испытали шок: певица, полноправная участница шоу, высоченная, рыжеволосая, сексапильная, с нарочито пышным бюстом, оказалась вашей дочерью. Догадываюсь, что мужская часть публики во время и после выступлений выказывает ей свое расположение. Как вы реагируете на это?

Вчера я как раз проявил реакцию, дурака валял, шутил по этому поводу, сыграл то, что хотели увидеть от меня. Типа приревновал: «Мужчины, не трогайте ее, она замужем, и она моя дочь!» На самом деле у нее давно своя взрослая жизнь. Яна закончила аспирантуру, она дипломированный психолог, а сейчас реализуется как творческая личность, как актриса, помогает мне во всем. Она – человек собранный, ответственный – моя правая рука по координации различных действий. И у нее в отличие от меня очень хорошая память. Я могу забыть о том, что проговорено, но всегда знаю – Яна сделает.

Как отец родной для своей труппы и идейный вдохновитель большинства проектов, в которых принимаете участие, скажите, есть ли в вашем коллективе темы, на которые нельзя шутить?

Табу есть – это идет от внутреннего ценза. Ответ находится свой в каждом конкретном случае в зависимости от контекста. Иногда даже во время концерта приходится все менять. «Нон-стоп клоун» – это такая дивертисментная программа. Если в зале есть дети, некоторые шутки корректируются, убираются. Если много женщин, что-то добавляется, чтобы им было интересно. А вообще, вспоминаю, раньше мне нравились агрессивные конфликты. И все превращалось в черный юмор, очень жесткий, в неприкрытом виде. Никаких поблажек и политкорректности у меня тогда не было. Главное, чтобы было остро, смешно, узнаваемо, похоже на действительность, но вместе с тем гротескно. Этот этап пройден, и сейчас я все смягчаю, ориентируюсь на поиск, где нет агрессии. Ищу темы, которые, казалось бы, не вызывают интерес, но где можно выявить нюансы в манере исполнения. Важнее стало не то, что ты делаешь, а как. Можно просто выйти и не пытаться быть смешным, не бояться того, что вдруг не вызовешь хохота, а нести в зал некую атмосферу, энергию, ауру, особое состояние. Можно даже ничего и не делать – стали интересны просто паузы, бездействие, которое подчас выражает больше.

Вы начинали работать в жанре пантомимы у Вячеслава Полунина и сейчас время от времени играете в его «Снежном шоу». Но жанр пантомимы, который вы с успехом показывали нам с экранов телевизоров, будто исчез. Он безвозвратно канул в Лету?

Мне кажется, он есть. Мы проводим международный фестиваль клоунов «Комедиада» именно с целью популяризации такого вида искусства. И клоунада, пантомима, как выясняется, очень востребованы. Многие артисты не могут без них существовать, но не способны это реализовать – их не везде хотят видеть в таком виде. Потому не хватает клоунов. И те, кто участвуют в нашем конкурсе и побеждают – получают хорошую путевку в жизнь, подписывают конт­ракты и работают в европейских кабаре где–нибудь в Голландии или Германии, участвуют в мировых фестивалях. Горжусь, что наши ребята рванули в Монте-Карло и получили Гран-при. Есть артисты – фанаты этого жанра, которые жить без него не могут…

Георгий Делиев, один из любимых актеров современного классика серьезного авторского кино Киры Муратовой, и Борис Барский, философ, владелец библиотеки из 3000 книг, уехали домой. Но обещали вернуться. С «Масками». И без.

Беседовала Юлия Смолякова
Фотографии: Алексей Лерер

Метка Театр

[fb-like-button]