фотопроекты

Владимир Жириновский: Я был рожден не для любви, а для дела

Имя Владимира Жириновского известно всем. В нашем интервью он предстал совсем не тем лицом из телевизора, что все привыкли видеть. О своем детстве, отце, любви, радости и переломном моменте в жизни в интервью для проекта «От ада до рая».

После длительного перерыва в проекте «От Ада до Рая: у каждого свой путь» — особенный герой. Герой, которого не принято ассоциировать с душевными беседами. Герой, имя которого известно всем и каждому. Владимир Вольфович Жириновский.

Владимир Жириновский

Про детство

Не было ничего нежного и теплого в моем детстве… Не было.

Видимо, сказалось мое рождение в послевоенный год – 1946. А также вынужденный отъезд моего отца (который, кстати, случился в первые часы после моего появления на свет). И дальнейшая жизнь в коммуналке.

Это все отразилось на моей матери, а ее ощущение мира со временем передалось и мне.

Через два месяца после моего рождения мама последовала за отцом в Варшаву. Она хотела его вернуть. Однако, в нашем посольстве ей сказали, что она может получить обратную визу, как гражданка СССР, а мой отец – нет, поскольку на тот момент он уже был с другими документами.

Время было тяжелое в принципе. Только-только закончилась война.

До моих трех лет мама сидела со мной, потому что в яслях не было места. Питание было очень скудным, и, разумеется, она постоянно переживала из-за этого. Даже написала письмо Сталину. Нам тогда выдали корову, содержать которую у нас возможности не было. И как только мне исполнилось три года, мама вышла на работу, а меня отдала в детский сад на пятидневку. Вы вряд ли можете представить себе детский сад того времени. Он был полон таких же послевоенных детей, как я – худых и бедно одетых. Поэтому никакой радости я за тот период своей жизни вспомнить не могу.

Вы вряд ли можете представить себе детский сад того времени. Он был полон таких же послевоенных детей, как я – худых и бедно одетых. Поэтому никакой радости я за тот период своей жизни вспомнить не могу.

Школьные годы тоже не были яркими. Я как-то не водил дружбы ни с кем – ни в школе, ни во дворе. Не получалось. Наверное, тогда люди в большинстве своем не были настроены на хорошую жизнь и тесную дружбу.

Наша квартира, в которой жила моя семья, до войны была отдельной трехкомнатной. В ней мама жила со своим первым мужем и детьми. А когда я родился, она уже была коммуналкой. И нас в одной комнате жило пять человек. Вспомнить в этой бедной серости что-то теплое и нежное я не могу.

Но до сих пор помню один случай – мне лет 5, соседка – тетка родная — пирожки жарит. Все на работе. Я один. Никаких кружков тогда не было, да и я для них еще был мал. Болтаюсь на улице, предоставленный сам себе. А она пирожки на стол выкладывает, штук 20. Я прошу у нее – «теть Валь, дай пирожок, дай пирожок». Но пирожка от нее я так и не получил. Такая вот родня.

Дядя умер. Похороны.

Бабушка умерла. Похороны.

Парня убили в соседнем дворе. Юра Воробьев. 17 лет. Похороны.

Соседи ругаются. Во дворе беднота.

Я пытался оживить это пространства, добавить ярких красок. Своими руками разбил небольшой сад, и в нем у меня выросла яблоня – большая, хорошая такая. Прихожу однажды утром, а на ее месте – яма. Из соседнего дома мужик выкопал и пристроил себе на садовый участок. Видимо, тоже она ему понравилась.

Кроликов развел. Потом продал и купил себе велосипед. Радостнее от этого не стало.

К радио сам подключился. Телефонный аппарат раздобыл, подключился к чужому номеру.

Все время старался что-то делать.

Словом, детство и юность мои были наполнены такими моментами, вспоминая которые, понимаю — я делал не то, что можно, но то, что было необходимо.

Малолетками лазали с соседскими мальчишками на крышу двухэтажного дома, сидели и мечтали, как разбогатеем. Я всегда генерировал какие-то идеи. Развести кур. Продать. Завести овцу. Продать. Купить корову, продавать молоко. Был очень предприимчивым мальчишкой.

Лазали в чужие сады, таскали оттуда фрукты и ягоды – яблоки, сливы, черешню. Хозяева гоняли, спускали на нас собак. Мы отбежим – и обратно.

Все время ждал, когда это закончится. Сначала нищета в детстве. Затем нелюбимый вуз. И после нелюбимая армия.

Про любовь

Было состояние какой-то обреченности. Может быть повлияли и отношения между родителями. Как я понимаю, отец не хотел иметь ребенка. И любви между матерью и отцом не было. Видимо, эта атмосфера в моем детстве отразилась на всей моей дальнейшей жизни.

Все, что я делал по жизни – я делал сам. От велосипеда в детстве до своих успехов во взрослом возрасте.

В моей жизни не было таких вот – особенных — встреч… Чтобы я кого-то горячо полюбил. Чтобы кто-то мне был обязан обещанием. Не было любви в моей жизни. Не было. Ее же не придумаешь. В магазине не купишь.

Да, нравились одноклассницы. Но это было на уровне симпатий, не более.

Был в моей жизни шанс, которым я не воспользовался. И, конечно, сожалею об этом. Но не вы, не я не можем знать, что было бы, если бы я все-таки настоял тогда на своем, проявил инициативу.

Это было в Тбилиси, на свадьбе моего товарища. Среди приглашенных гостей была девушка Виолетта, необычайно красивая ассирийка. Я любовался ею, но так и не проявил должной активности. А нужно было уделить ей больше внимания. Нужно было открыться этому чувству. И, возможно, между нами случилась бы та самая любовь.

Но я всегда чувствовал, что у меня в организме нет такого состояния, которое бы позволило раскрыться в любви. Меня интересовала жизнь, меня интересовали социальные вопросы. Буквально с самого детства. Уже в детском саду я разговаривал с нянечками, с воспитателями, рассуждал про какие-то возникающие проблемы. В школе вечно спорил с учителями и школьной администрацией. Словом, я был рожден не для любви, а для дела.

Я был больше социально озабочен, чем индивидуально. И это плохо. Стоило уделять больше внимания своей личной жизни. Молодость то прошла. И быстро. И безвозвратно.

Наверное, личная жизнь и стала той жертвой, которую я заплатил для достижения больших политико-общественных высот. А будь в моей жизни любовь – возможно я удовлетворился бы ей одной.

А так энергию, которую я не успел растратить на личную жизнь и друзей, удалось аккумулировать на общественно-политическую деятельность. Про меня можно сказать, что в детстве я уже был «при галстуке».

Про радость

Мне было 47 лет. 12 декабря 1993 года. Этот день не стал переломным, но подарил мне самое радостное событие за всю мою жизнь — совершенно неожиданную победу на выборах.

Это был праздник. Раз в жизни.

Всех участников выборов пригласили в Кремль. Никто тогда не имел представления о том, кто станет победителем. Это были настоящие, честные выборы.

Я думал – один, два мандата. О победе и не мечтал. А мы победили, и это было счастье. После крушения такого очень тоталитарного режима и без копейки денег.

Я школу закончил без троек. Вуз с отличием. Красный диплом. Но ничего из этого не приносило мне радости. А эта победа была просто сногсшибательной. Моральной, политической, статусной. Лидер партии, победивший на выборах. Первых свободных выборах в России – самой мощной стране в мире.

И это единственное воспоминание, которое греет мне душу.

Про обед с любым человеком, когда-либо жившим на земле

Я бы поговорил с Наполеоном. Чтобы объяснить ему, что нельзя мечтать о мировом господстве. И нельзя достигать своих целей силой, принуждением. Посредством гибели миллионов человек.

Еще я с удовольствием пообедал бы со Столыпиным. Чтобы подтолкнуть его на более жесткие действия, убедить его остаться на посту Председателя Правительства и не ехать в Киев, который и сегодня не является безопасным местом. И чтобы с помощью Столыпина убедить Царя продолжить реформы и не вступать в Первую мировую войну. Страна была бы совсем другая.

С Косыгиным бы с удовольствием пообедал и как-то его настроил на более жесткую линию. Постарался бы убедить Брежнева не мешать ему проводить экономические реформы.

Вот, пожалуй, те три человека, с которыми я бы поговорил: остановил Наполеона и, наоборот, поддержал Столыпина и Косыгина.

Грань, при которой в человеке заканчивается человек и начинается животное

Голод. Длительный голод заставляет людей совершать самые страшные поступки. Есть друг друга.

Если большая семья – едят самого маленького. Мать вынуждена согласиться на убийство младшего ребенка, чтобы сохранить жизнь старшим детям. И самое страшное то, что она делает это сознательно.

Голод превращает человека в зверя, и он становится способен на людоедство. Это то, страшнее чего быть не может. Когда человек вынужден бороться за жизнь таким способом, оставив позади любые моральные принципы.

АД

Это однозначно – война. Сегодня на Украине в некоторых местах практически этот самый Ад. Или Ближний Восток, Афганистан. Война и голод делают человека зверем. А по мне именно это и является Адом. Если человек голодает несколько месяцев, или длительное время идет война.

А массовые самоубийства бывших военнослужащих? Которые вернулись с войны и не смогли найти себе применения в мирной жизни. Это и есть Ад.

Голод все же временное явление — однажды человеку представится возможность вновь получать нормальное питание. Но когда он пережил страшные события войны – бомбардировки и так — то даже по их окончании он может не восстановиться от увиденного.

ЧИСТИЛИЩЕ

Для себя я разделяю понятие Чистилище на два явления – природное и человеческое.

Природное Чистилище представляет собой катаклизмы, приводящие к гибели тысяч людей. Вот сейчас в Мексике – Чистилище. Наводнения, пожары. Планета постоянно находится в состоянии бедствия. Природа очищает сама себя от нас. Это естественно.

Летом, допустим, идет испарение мирового океана, а осенью все это обрушивается на Землю. Ничего в природе не происходит просто так.

А человеческое Чистилище – это революция. 1917 год. Были уничтожены миллионы людей – по социальному происхождению, по взглядам. Была страшная зачистка Царской России. А потом демократы в более мягком варианте, но тоже стали зачищать советскую Россию. И страшно то, что это дело рук самих людей.

РАЙ

Гоа в Индии, Кипр, Мальта, Мальдивы, Маврикий. Теплые края – острова и моря. Пальмы, фрукты. Люди отдыхают от повседневных забот, купаются в море, наслаждаются жизнью здесь и сейчас. Все беззаботны.

Подобное человек может позволить себе один-два раза за всю жизнь. Отключиться от всех забот и просто насладиться бытием. Красивыми деревьями, цветами, растениями. Изобилием фруктов.

А когда серость, и дождь, и холод… то где же здесь найти место для Рая?

Кстати, я только в этом году испытал какое-то чувство симпатии к деревьям, которые я сам же и вырастил. В Москве около дома я посадил 150 деревьев, на даче — 350. И этот год вышел каким-то удачным. Декоративные деревья обзавелись пышной кроной. Все листья развернулись, и я теперь живу, как в лесу. Впервые в этом году я посмотрел на них и подумал «как красиво». Я создал для себя этот природный уголочек и проникся к ним радостью.

Одному человеку все равно тяжело. Кто-то должен быть рядом. Кто-то, с кем можно поговорить, с кем можно прогуляться по лесу или берегу моря. Но важно, чтобы люди эти говорили о хорошем. Потому что если ты окажешься в райском месте, а там человек будет изливать тебе душу со стенаниями, то никакого Рая для тебя из этого не выйдет. Важно, чтобы человек, который рядом, был успешный, или хотя бы спокойный.

И, да, в моем Раю обязательно должны быть элементы городской жизни, иначе я вскоре заскучаю.

Человек, к сожалению, не привык быть частью природы.

Беседовала Арина Павленко
Фотограф: Елена Дунаева

Метка Владимир Жириновкий, Интервью, фотопроект