Героиня нашего проекта «Театр без грима» — Анна Нахапетова, балерина и театральная актриса. В интервью ECLECTIC она рассказала о счастливых случайностях, которые изменили ее жизнь и привели в театр, о котором она мечтала с детства. О первых шагах на театральных подмостках, о работе в театре Романа Виктюка, об участии в новых проектах и о том, чему ее научили знаменитые родители.

Анна, вы закончили хореографическое училище, стали балериной Большого театра. Как началась ваша история с театром драматическим?

Я с детства обожала танцевать и очень любила сцену. А еще писала сказки и сценарии. Моя сестра младше на год и 9 месяцев. И все «эксперименты» я проводила с ней. Сестру вовлекала в домашние концерты. Бабушка, папа и мама были постоянными зрителями. Помню, действие иногда шло очень долго, и когда бабушка говорила: «давайте прервемся и потом досмотрим», я сильно обижалась. Всегда очень творчески ко всему относилась. Когда пришло время выбора профессии, родители были против того, чтобы я шла по актерской стезе, потому что было не самое лучшее время для этого – 90-е годы.

Я с 3-х лет начала заниматься балетом. Было слишком много вложено усилий в него. Меня не приняли в московское училище, нам пришлось переехать в Питер (тогда еще Ленинград). Сложные времена. Мы с бабушкой снимали комнату в коммунальной квартире. Бросить все я не могла. Так вопрос даже не стоял. В 6,5 лет я снялась с мамой в фильме «Воскресный папа». Было очень интересно, но тогда кино я «не заболела». Настоящее удовольствие получала от выхода на сцену и репетиций.

Ничто в жизни не происходит случайно!

Это абсолютно точно! 10 лет назад произошел случай, который подтвердил это. Все случайности – не случайны. Мы очень дружили с артистом Стасом Николаевым. Он написал для меня пьесу, сделав синтез драмы и балета. В это время он работал в Театре Сатиры. Премьера состоялась на Чердаке театра. Тогда я вообще ничего не знала о драматической профессии. Выходила на сцену и не могла произнести, клянусь, ни слова. Я периодически снималась в кино. Но профессиональный драматический театр – это совсем другая история. Я не думала, что мне будет так сложно. Надо отдать должное Стасу, он со мной очень много работал. Наш спектакль начинался с танца – это помогало мне раскрепоститься.

Это было самое сложное и страшное в начале карьеры театральной актрисы?

Самое страшное я испытала, когда после прогона спектакля в Театре Сатиры состоялся настоящий худсовет. Пришли все мэтры: Ширвиндт, Державин, Аросева, Васильева – все великие артисты. Поставил спектакль молодой артист, поставил на балерину, которая к тому же должна говорить текст и играть. У нее главная роль, и она на сцене вместе с ним практически одна. Режиссер сразу предупредил меня: когда начнется худсовет, ты собираешь вещи и уходишь. Все знают, что худсовет – вещь порой жестокая и беспринципная.

Там решался вопрос, будет ли этот спектакль идти или нет. Меня трясло. Я ничего в жизни так не боялась, как этого момента, этого худсовета. Мы сыграли спектакль, я собрала рюкзак, перекрестилась… И только делаю шаг к двери, мне Александр Анатольевич Ширвиндт говорит: «Подождите, подождите. А вы куда? Садитесь, пожалуйста, вы должны послушать». Тут меня затрясло еще больше, но, слава богу, я не услышала ни одного плохого слова. Нам дали зеленый свет. Мы играли на Чердаке Сатиры несколько лет, ездили с этим спектаклем на фестивали. Он помог войти в некий ритм. Но, конечно, я всегда волновалась, потому что подсознательно чувствовала свой непрофессионализм.

Именно после этого спектакля посыпались приглашения?

Однажды совершенно случайно на спектакле побывала продюсер и режиссер, которая посоветовала меня режиссеру спектакля «Стеклянный зверинец» в «Другом театре» Гульнаре Галавинской. У нее была безвыходная ситуация – за 10 дней нужно ввести актрису на роль Лауры в эту постановку. Я согласилась. Считаю Гульнару Галавинскую крестной мамой, проводником в серьезный мир театра. Спектакль мы сделали за десять дней. После этого мы ездили с Гульнарой (она была режиссером Мичуринского драматического театра) на Межрегиональный фестиваль «Театральный АтомГрад», где я получила приз за лучшую роль. Потом меня стали приглашать другие режиссеры. В «Стеклянном зверинце» я познакомилась с Дмитрием Бозиным, заслуженным артистом России, ведущим артистом Театра Романа Виктюка. Гульнара же любила творчество Романа Григорьевича, приходила на репетиции и вела дневники, в которые записывала, как он ставит спектакли. Она меня привела на спектакль театра Романа Виктюка «Король-Арлекин», где Дима играл главную роль. Я села в кресло в зале и пропала… Я была поражена энергетикой, людьми, которые были на сцене и, конечно, самим Виктюком.

Как же вы оказались в театре Виктюка уже не как зритель, а как артист?

Прошло несколько лет, у меня было достаточное количество спектаклей. Мне очень нравились спектакли Романа Виктюка, я общалась с Димой Бозиным, ходила к нему на премьеры и очень подружилась с его супругой – Фатимой. Она пригласила меня на традиционный театральный марафон. И после того как мы с ней посмотрели «Нездешний сад», она мне сказала, что было бы здорово, если бы я когда-нибудь сыграла Марго Фонтейн. Но я об этом не могла и мечтать! Прошло полгода, девочка, исполнявшая эту роль, ушла в декрет. Дима Бозин взял инициативу в свои руки и начал со мной репетировать. Времени было немного. Вскоре мы показали отрывки с моим участием Роману Григорьевичу. Он дал добро, и я стала играть этот спектакль. Через полгода он пригласил меня на постановочные репетиции спектакля «Крылья из пепла» по пьесе Джона Форда «Как жаль, что она шлюха». Это было восемь месяцев прекрасного времени, когда я была просто поглощена этой работой. Роман Григорьевич, конечно, гений! То, что он делает с артистами, то, что он делает с людьми, дает на репетициях – это несравнимо ни с чем. 

Вы совмещали работу в Большом с драматическими ролями?

В этот период я еще работала в Большом театре, хотя уже оформила там пенсию. Как-то, после очередной репетиции спектакля «Крылья из пепла», Роман Григорьевич подошел и сказал, что был бы рад, если бы я перешла в его театр в качестве артистки. В тот же день я поехала в Большой театр, забрала документы и привезла в театр Виктюка. Вот так я попала в прекрасный Дом света и в 2016 году была зачислена в штат. 

Как Роман Виктюк работает с артистами, как-то подсказывает, направляет?  

Невозможно объяснить словами, что он делает на репетиции, как он их проводит. Я вообще считаю, что его репетиции должны быть открытые, чтобы люди могли смотреть, учиться. Этот человек послан откуда-то сверху, он умеет разгадывать тайное в искусстве. Ему это дано свыше. Он открывает другие миры и мироощущения в тебе. Он – гений! Когда ты с ним работаешь, все пространство пропитано какой-то необыкновенной любовью. Все остальное, по большому счету, не имеет значения. И это очень важно, когда ты ощущаешь, как тебя любит режиссер. Он может кричать, он может и ругаться. Все что угодно может быть. Но мы, как большая семья, а в семье тоже могут быть ссоры. Но потом через пять минут ты подбежишь и будешь обнимать и целовать его. 

Продолжение неслучайных случайностей. О новых проектах на других сценических площадках

Как вы попали в спектакль по Тургеневу «Отцы и дети» в Театре на Перовской, где вы играете роль жесткой и расчетливой дамочки Анны Одинцовой? 

В этот спектакль, премьера которого у нас была совсем недавно, меня пригласила Гульнара Галавинская. Эта роль была для меня на сопротивление, но мы с Гульнарой очень грамотно разобрали ее. И то, что благодаря Анне Одинцовой я попала в номинацию «Звезда Театрала», конечно, Гульнаре и мне очень приятно. Мы проделали колоссальную работу.

Она меня знает очень хорошо и давно, весь процесс моего творческого роста проходил на ее глазах. Я, конечно, ни секунды не думала, когда она предложила мне участвовать в спектакле. Плюс – Тургенев, любимый писатель моей мамы. И эту любовь она передала мне.

Мне посчастливилось в мамином фильме «Две женщины» по пьесе Тургенева «Месяц в деревне» сыграть совсем крошечную роль служанки Кати. Несмотря на то что потом эту роль вырезали при монтаже фильма, я работала на одной площадке с Райфом Файнсом, потрясающим английским актером. Увидеть процесс работы великого артиста – это очень важно для меня. Все люди, которые мне встречаются в жизни – встречаются не просто так. И от каждого человека ты можешь в себя что-то принять, чему-то учиться и расти в творческом плане. А когда ты работаешь с артистом такой величины, все это умножается в разы.

И когда Гульнара мне позвонила и пригласила в пьесу по Тургеневу, я, не раздумывая, сказала «да». Решила, что это, наверное, знак свыше. Ведь столько пьес, столько авторов, а она взяла именно Тургенева.

Как вы считаете, насколько эта тема отцов и детей сейчас актуальна? Смотрит ли молодежь этот спектакль?

Нужен ли он? Конечно, нужен. Тема конфликта поколений актуальна всегда. А нигилисты – они есть и сейчас, просто нет этого понятия, но есть люди, которые живут по этим принципам. И хочется, чтобы молодое поколение смотрело такие спектакли. Много учителей из школ приходят на наш спектакль. На спектакле бывают и школьники, которые проходят это произведение по программе. Хочется, чтобы было больше молодежи. Там есть, что им почерпнуть для себя. 

Благодаря спектаклю «Отцы и дети» и счастливой для меня роли Анны Сергеевны Одинцовой я попала еще в два проекта сразу. 

Любовь к десяти лимонам 

 

После спектакля «Отцы и дети», увидев меня в роли Одинцовой, мне позвонили и пригласили в спектакль в театр КАСТ Александра Минина. Саша предложил мне роль в своем замечательном спектакле «10 лимонов» про сложные отношения трех сестер, но не чеховских. Постановка такая камерная, и площадка на Цветном небольшая. Но может мы разрастемся и выберем другую площадку побольше — время покажет. Сама пьеса очень хорошая, и персонажи все разные. Мне это было интересно, потому что это совсем другой театр, новый для меня режиссер и совсем иной стиль существования на сцене.

У меня были до этого антрепризы, и в детских спектаклях участвовала. Конечно, какой-то багаж у меня был. Но все равно с другим режиссером, новым режиссером всегда интересно работать. В этом спектакле я играю старшую сестру Ленни, эдакую замухрышку. Но у нее есть процесс развития. За спектакль она меняется, перестает всех бояться. Всегда интересно играть разных персонажей и раскрывать их внутренний мир. 

Премьера прошла совсем недавно. Приятно, что публика очень хорошо приняла спектакль.

От серой мышки – к музе эпатажного художника. Опять дело случая!

Все, что я делала до этого, меня подталкивало к новым ролям. Все взаимосвязано. И каждый день я просыпаюсь и благодарю судьбу за то, что имею.    

14 ноября на площадке «Градский Холл» состоится премьера танцевально-драматического спектакля без слов о Сальвадоре Дали и Гале, где вы играете жену и музу эпатажного художника. Расскажите подробней об этом проекте, о творческом коллективе. Чем удивите и порадуете зрителей?

В этот проект я попала опять же благодаря спектаклю «Отцы и дети» и моей Анне Сергеевне Одинцовой. И попала абсолютно случайно. На этом спектакле меня увидела Ксения Данцигер, исполнительный продюсер спектакля «Русская муза Сальвадора Дали», посмотрела, как я работаю, совмещаю на сцене пластику и драму, и пригласила меня в проект. Кто же от этого откажется?

Потом я познакомилась с прекрасной Анной Верде, хореографом проекта, и увидела, как у них с Ксенией горят глаза и как они увлечены идеей. Мой партнер в роли Дали – очень пластичный актер Айдар Шарафетдин. За драматическую составляющую отвечает Алексей Золотовицкий. Единственное, что меня волновало, что балетом я не занималась более трех лет. Конечно, в Театре Виктюка есть тренинги, но это не балетный класс. В свою очередь, Ксения и Анна уверили меня, что это будет пластическо-драматический спектакль, а не только балет в привычном понимании этого слова. У нас прекрасная команда, и я очень надеюсь, что будет все так, как мы задумали.

Как удается передать историю жизни этой пары языком танца и жеста? 

Я этим много лет занимаюсь и свободно владею языком тела. Получаю от этого огромное удовольствие и очень надеюсь, что зрителю, который придет к нам на спектакль, все будет понятно без слов. Конечно, это большая и кропотливая работа. И я очень рада, что мы с хореографом понимаем друг друга с полуслова.

Наш спектакль скорее не о любви, страсти и отношениях, а о том, как соединение двух людей, мужчины и женщины, может стать огромной творческой энергией, которая создает новый мир в искусстве.

Анна, есть ли у вас какие-то свои приемы тренировки памяти, так как вы участвуете одновременно в разных спектаклях?

Мой папа все время задает мне этот же вопрос. Когда я танцевала в Большом театре, он приходил на спектакли и спрашивал: «Аня, как ты это все запоминаешь?». Такая память тренируется с детства. И в первую очередь благодаря моей первой профессии. Даже сейчас, когда слышу музыку из балета и вдруг не могу вспомнить его название, ноги сами вспоминают и делают движения. 

А слова?

Я обычно в ночь перед спектаклем читаю всю пьесу. Мне так легче психологически. Когда я читаю текст, у меня встают перед глазами нужные мизансцены. У меня все-таки больше развита физическая память.

Случались ли какие-то казусы, смешные или форс-мажорные ситуации на репетиции или показах спектаклей?

Например, папа пришел на премьеру спектакля «Люпофь» в Театр Сатиры. Начинался спектакль с танца, где я выходила на сцену в балетной пачке (не стоячей, а в «шопенке» — это такая многослойная юбка). Как только я сделала первые движения — у меня сразу эта юбка упала. Я выкрутилась, сделала вид, что скидываю ее. Прошел год. Папа второй раз приехал посмотреть этот спектакль. И все повторилось! В этом же самом месте у меня точно так же упала юбка. Мы до сих пор вспоминаем с ним эту историю!

Еще один случай. Однажды я играла сразу два вечерних спектакля в один день. В Театре Сатиры «Люпофь», который начинался в 19:00 и шел 1,5 часа, и балет «Спартак» в Большом театре, где у меня была танцевальная сольная партия Куртизанки в 3-м акте, где я должна была выйти на сцену в 21:20. Я, конечно, успела, но везде бежала бегом, очень нервничала и поняла, что больше так рисковать не стоит.

Есть у вас самая любимая роль?

Я не могу выбрать любимую роль. Для меня это то же самое, как если бы у многодетной матери спросить какой ребенок у нее самый любимый. Каждая роль – это часть тебя. Она дорога и любима по-своему. 

Бывало ли так, что какая-то ваша роль помогла ответить на какие-то важные вопросы и что-то пересмотреть в жизни?

Пожалуй, да. Например, в последнем спектакле «Любовью не шутят» по пьесе Альфреда де Мюссе моя героиня очень фанатично относится к вере. На тот момент это лично для меня было очень близко. И, наверное, благодаря этим монологам я смогла понять очень важные, глубинные вещи, которые не могла объяснить обычным способом.

Анна, у вас легендарные родители, что от мамы и от папы вы взяли?

Пожалуй, самое главное – это любовь и уважение к людям. А еще меня так воспитали, что я никогда не кичилась своей фамилией.

Но фамилия-то говорящая?

В детстве я этого не чувствовала, мне казалось, что я такая же, как все. Но с годами поняла, когда стала осознавать масштаб своих родителей, какая на мне лежит ответственность. Многие считают, что со знаменитой фамилией тебе легче добиться всего – это не так. Наоборот, ты должен еще больше работать, чем другие. И я очень благодарна родителям, что они научили меня всего добиваться самой. И пусть это небольшие победы, но для меня они многое значат.

Мама, Вера Глаголева, одна из самых красивых женщин российского кино. Не боялись остаться в ее тени?

Не боялась и не боюсь. Этим можно только гордиться!

Кем хочет стать ваша дочь Полина? Куда ее влечет: в театр, балет?

Полина мечтала быть балериной. Она выросла за кулисами Большого театра. Мой бывший муж – тоже артист этого театра, у него известная балетная династия, и сейчас он открыл балетные школы по всей Москве. Конечно, с детства она занималась балетом. Но мы не зацикливались только на нем. И, честно говоря, никогда не хотели делать из нее профессиональную балерину. Я считаю, что ребенок должен быть разносторонне развит. Она каталась на лошадях, занималась карате, ушу, пела в хоре, сейчас играет на барабанах и танцует в «Тодес». А также занимается в школе-студии «Дети-Кино». Она озвучивает компьютерные игры, фильмы и мультики. Очень любит кастинги и периодически снимается в кино. Я не знаю, какую профессию она выберет, но все, чем она занимается сейчас, в любом случае ей пригодится.

Людмила Зарубинская, Адександр Стрига
Фото: Ирина Харламова, Ольга Штейнберг

  

Метка Анна Нахапетова, Большой театр, Интервью, Театр Романа Виктюка