Евгений Дятлов: Надо пробовать выходить за грань

В премьерном спектакле театра La’Театр «Остров заблудших душ» по пьесе Вуди Алена Central Park West получится честно взглянуть на себя со стороны, и не удастся уйти от коварных вопросов. Когда в семейной жизни любовь угасает, а секс перестает быть спонтанным, встает вопрос: можно ли выйти за грань дозволенного и общепринятого или нужно делать вид, что ничего не происходит, заточить себя в темницы страха и морали? Приемная Чистилища или добро пожаловать на психологическую консультацию к гению Вуди Аллена.
Перед премьерой спектакля нам удалось пообщаться с исполнителем одной из главных ролей, узнать, кого играет Евгений Дятлов и попытаться уловить флюиды и накал страстей того, что можно будет увидеть на сцене (премьера состоится 10 октября). Партнерами Евгения по сцене стали Ольга Прокофьева, Андрей Ильин, Юлия Меньшова и Ольга Богомазова.

Расскажите о вашем герое, о задачах, поставленных перед вами режиссером?

Мой герой – юрист, 50-ти лет. Причем, у меня в фэйсбуке есть такой же друг, он как раз занимается делами людей из шоу-бизнеса, решает спорные вопросы. Он, видимо, востребован, потому что достаток у него выше среднего уровня.

Вы «списывали» с него какие-то черты?

Отчасти. Он такой – любвеобильный педант, человек страстный. И, зная все законы, он все же любит выходить за грань. Это знаете, когда немного тесно в собственном костюме. Таков и мой герой.

Этот герой вам сразу импонировал?

Не уверен. Он ведь и жертва обстоятельств.

Он сам назначает себя жертвой или наоборот?

Думаю, тут петелька-крючочек. Иногда сам назначает себя жертвой, а потом трудно от этого избавиться. В другой раз обстоятельства на него давят…

Быть жертвой – это же выгодно?

Если ты пребываешь в этом состоянии достаточно долго. Тогда ты можешь в этом как-то обезопасить себя, и да, манипулировать другими, будучи жертвой. Но это не мой герой. Он просто понимает, что в определенной ситуации выгоднее побыть жертвой.

Что вы от себя привнесли в эту роль и, что вам кажется в ней основным, за что, как актеру, вам захотелось зацепиться и дальше строить свою линию?

Это сложно. Ты – мужчина, и тебя знакомят со всеми понятиями и представлениями, что такое настоящий мужчина. Что это такой простой, надёжный функциональный инструмент, предназначенный для защиты и продолжения рода, и его главная задача уметь выживать в любых обстоятельствах. И вдруг оказывается, что вся эта базовая составляющая давно переросла свои предназначения и функции, и должна стремиться к чему-то новому. А к чему – совершенно не понятно. Мы должны развиваться. А если развиваться, то куда и зачем? И с точки зрения выживания, этот мой герой совершает массу не тех поступков.

Но он их совершает осознанно, чтобы проверить границы дозволенного?

В какой-то мере, да. Возможно, он даже не всегда отдает себе в этом отчет.

Как еще подогревать интерес к жизни? Только пробовать что-то новое…

Наверное, да. Но ты не можешь это проанализировать, потому что не понимаешь сверхзадачи. Мне кажется, этот системный кризис есть во всем человечестве. Как только ты обеспечиваешь собственное выживание, идет следующий запрос: «Куда двигаться дальше?»

Ну да, это нормально, пирамида Маслоу, где в ее основании — обеспечение безопасности и материального достатка, а затем реализация и духовный рост. Просто у многих не происходит все в такой последовательности и кризис возникает в другом.

Человек стоит на перекрестке конфликта: я-общество – я-идентификация – я-профессия.

Именно это вас зацепило в герое? Это совпадает с тем, что вы переживаете сейчас, с вашими личными ощущениями?

Что меня роднит с героем? Невозможно на этот вопрос ответить плоско. Как в сцене разговора героев спектакля: «Куда из наших отношений пропал секс?», «Из него исчезла спонтанность».
Психологи рассказывают нам, что первые три года взаимоотношений все идет отлично. А потом дофаминовая бомба взорвалась, осколки осели и человек возвращается в спокойное русло. А в нем достаточно сложно каждый раз находить в своем партнере что- то, что тебя будет заводить как раньше. И на этой почве возникает куча конфликтов. Животная природа в человеке начинает конфликтовать с нравственной составляющей.

Духовной?

Духовная это что значит? Сверхзадача какая? С этой духовностью куда мы? Мы все должны внутренне отказаться от чего-то, от своих желаний и принять что-то, ради… Допустим, церковь говорит ради царствия небесного и слияния с Богом. Если мы, скажем, не такие верующие, то куда мы должны идти, что нас ожидает впереди? Мне вот интересно. Когда ты находишься в стадии выживания, то этот духовный аспект тобой движет, структурирует в правильном направлении. Все четко расставлено. А, как только исчезает напряжение, то возникает вопрос: «Ради чего и зачем ты должен идти куда-то вверх?».

Мне кажется, жизнь и состоит из постоянного поиска этого смысла, для этого мы и приходим. А по большому счету, сверхзадача научиться жить, чтобы радоваться каждому дню как первому…

В этой пьесе все герои оказываются в мощном тупике. Не в плане кто кому наставил рога – это уже следствие их внутренних метаний. Человек начинает развиваться и понимает, что границ не существует. Как себя дальше вести? Границы ушли, а напряжение осталось. Двигаться вперед или принять это в себе и перестроиться? Или искоренять любое новое проявление, которое выходит за рамки привычного и принятого.

У меня ощущение, что Вуди Ален сам не знает ответа. Но этой пьесой он ставит задачи по поиску ответов на мучающие всех вопросы. И в пьесе все герои словно пришли в приемную Чистилища.

Семья – это такое же отражение мира, фрактал. Когда в мире война – то вся воля человека сосредоточена на выживании. А когда наступает мир, то идет снятие напряжения и начинаются поиски смыслов бытия.

А иначе и не собрать свою волю, она в условиях расслабленности не работает. Для чего? Проблема выживания в сегодняшнем мире напрямую связана с самооценкой и реализацией себя. В пьесе все герои находятся как раз в центре такого кризиса. Моему герою 50 лет. Сейчас 50-летние мужчины крепкие, состоявшиеся, выглядят классно.

Какая психологическая драма развивается между героями пьесы? или, как обычно у Вуди Алена, завуалировано и легко, с юмором, показаны непростые, тонкие и сложные взаимоотношения. Есть о чем размышлять зрителю или спектакль для отдыха? 

У Вуди Алена там, где появляется юмор, там же и болевая точка. Он ее этим прикрывает. Спектакль – это вопрос высказывания режиссера и актеров. Можно все сделать легким и смешным. Никто и не увидит, что внутри был Чехов, а потом до зрителя дойдет, что все не так просто. А кому-то спектакль покажется на уровне ток-шоу «Пусть говорят», где все перетряхивают друг перед другом грязное белье. При этом, в зале будут сидеть «белые и пушистые» зрители, без греха и сомнений, и думать: «Мы то не такие, мы в церковь ходим! На сцене-то, все как один, моральные уроды и грешники. И вообще, кто это такой Вуди Ален, что он себе тут позволяет!»

Вуди Ален, спектакль по пьесе которого вы сейчас репетируете, известен своими фильмами и саркастическими высказываниями. Как вы относитесь к его творчеству ? Смотрите его фильмы?

Конечно. Недавно я читал сборник его пьес. Вуди Ален – он честный. Но бывают такие честные, которые в финале говорят: «Вот так не надо, а я знаю, как». Ален – не знает, как надо, он спрашивает: «Что же с этим всем делать?». И предлагает не делать вид, что этого нет.

Мы изо всех сил держим наш базис в зоне привычной нормы, а все остальное – «от лукавого». Так вот Аллен — то самое «от лукавого», он смущает. Он начинает показывать, что почти все совершают плохие поступки…. Когда ты сам попадаешь в подобные ситуации, у тебя тоже возникают вопросы о том, почему ты не можешь понять, как правильно.

В этой пьесе – Ален во всех персонажах. Так же, как и Достоевский. В каждом персонаже он себя описал в какой-то момент. Он прекрасно понимает каждого. И мужчину, и женщину.

И ваш персонаж?

Сэм – он же такой спортсмен, звезда колледжа, живет в тени своей великолепной, острой на язык супруги. И этой «звезде» предъявляется конкретная претензия – переспал со всеми. 

Сердце или мозг – что первоначально, что слушать? Мир нами правит или мы способны сказать ему «нет» и переделать его под себя? Вуди Аллен, он с одной стороны – «змей искусатель», потому что ставит нас перед выборами, которые общественными институтами, типа церкви, решаются жестко. С другой стороны, дает человеку самому разобраться со своими «тараканами».

В этой пьесе все жертвы?

Там нет такого одного «с холодным носом», который всеми рулит. Все жертвы. Печальная история, но мы своим исполнением постараемся ее не педалировать. А текст Вуди Аллена позволяет.

Когда-то в интервью газете «Известия» вы говорили, что никогда не будете играть в антрепризах. Что повлияло на ваше решение изменить отношение к антрепризе?

Конечно, Вуди Аллен! В любом случае надо разок попробовать выйти за грань.

Где еще вы сейчас заняты в театральных постановках, проектах, кино?

В театре — нет. Снимаюсь в приключенческом сериале для канала НТВ. Достаточно плотный график. Я сейчас очень спокойно стал относиться к своей востребованности. Раньше мне очень хотелось попасть в какой-то проект, скажем, авторское кино с серьезной проблематикой. Сейчас – нет. Вуди Аллен у меня уже есть, и мне есть о чем самому подумать. Текст написан не бездарным человеком.

Вы в спектакле строго придерживаетесь текста?

Да! Но переводного. Это тоже своеобразная корректировка. Переводя, опираются на какие-то наши культурные реперные точки. А читаешь первоисточник, там своя культура, типа “Fuck off”. Они к этому спокойнее относятся. У нас этого не будет. У нас маты – в маргинальной зоне.

Какие еще ваши таланты вам удалось реализовать за последние годы? Что еще нового в себе раскопать?

Здесь есть прикладной аспект: что бы вы там в себе не раскопали, нужно это доводить до, будем циничны, фазы «продукта». Создайте что-то, что будет востребовано. Тогда это талант, который вы реализовали. Если вы скульптор, покажите эту скульптуру, а не говорите, что обнаружили в себе талант скульптора.

Так что – задатков много, которые можно развивать, но если я достойно что-то проявлю новое, то тогда об этом расскажу.

Что повлияло на ваше решение принять участие в телешоу «Точь-в-точь», какая была основная ваша цель, для чего вы это сделали?  Что вам дало участие в этом шоу для профессии и лично для вас?

На меня повлияла Азиза. В предыдущем сезоне проекта, она вышла в образе Людмилы Гурченко. Я увидел, как серьезно она раскрылась в этой работе, и я понял, в проекте есть то, что интересно для актера: создание образа. Она взяла этот образ, наполнила его собой и дала свое четкое высказывание по отношению к первоисточнику. И это не было комикование. Чтобы так получилось, внутри должна произойти работа. И, когда я это увидел, понял, что в проекте есть большое поле именно для актера. А проходя через это сито преображения и приложения своих сил, с тобой обязательно что-то произойдет. Для этого, чтобы со мной что-то произошло, чтобы я потрудился над чем-то внутри себя, получил что-то новое, я и пошел на проект.

Какие из созданных там вами образов больше всего запали в душу?

Например, Владимира Высоцкого, Георга Отса. Через эти вибрации прикосновения к таким личностям, в тебя как будто что-то входит, и ты получаешь какое-то открытие. Внутри работает твоя биохимия. Из нулевого уровня вдруг выходишь куда-то выше. Когда твое любопытство вдруг увенчивается таким результатом, это очень здорово. Хотя со стороны зрителям может казаться, что мы просто развлекли их какими-то масками и похожстью с актерами.

Как вы работаете со своими страхами — принимаете их или преодолеваете, боретесь? У людей творческих профессий ведь много страхов.

Думаю, актерская профессия позволяет в себе обнаружить многие вещи, которые в обычной жизни вы не найдете никогда. Просто вы не будете выходить в те ниши, где вас ждет такое испытание. У вас все более-менее понятно: профессия, быт, отношение между полами. В актерской или других адреналиновых профессиях, таких как летчики или каскадеры, этого нет.

Страха я не боюсь, когда я его испытываю, когда во мне что-то, бах, лопается и он выплескивается наружу, я просто это принимаю. Это может быть страх перед сценой, перед партнером, перед руководителем.

Есть же и другие страхи, не связанные с профессией. Когда у тебя существует целая шкала страхов, тогда уже они более-менее становятся управляемыми. Ты понимаешь, ну, будет провал, но это же не конец света, просто расслабься и делай дело, а там будь, что будет.

Есть у вас какие-то табу, темы, сюжеты в которых вы точно не будете участвовать?

Есть, конечно. Глядя на то, как организуются разные проекты, не важно из какой области – политической, журналистской, еще какой-то, ты видишь, что их цель — не твоя жизнь, а рейтинг, следование своим корпоративным интересам. А ты – просто пушечное мясо, тебя вовлекают в какие-то игры. Тут нужно уметь говорить «нет». Не важно кино это или какие-то телевизионные проекты, когда ты не на равных, тебя хотят использовать в своих интересах.

Все что вы делаете по жизни, чем занимаетесь в профессии это для вас удовольствие, а что для вас работа?

Это и есть работа! Займись любимым делом, и ты не проработаешь ни дня!

То есть работы у вас вообще нет?

Да, все любимое дело!

Беседовала Евгения Стрига
Фото: Ирина Харламова

Метка Евгений Дятлов, Интервью, Театр

[fb-like-button]