Два странных спектакля

[one_half]Бумага навсегда
В театральном центре «На Страстном» спектаклем Евгения Гришковца открылся международный фестиваль моноспектаклей Solo.
Самое трудное и мучительное – расставаться с кем-то, чем-то, прощаться навсегда. И понимать, что теперь придется жить с этим «никогда». Ничего невозможно повторить, начать с чистого листа, остается лишь открывать новые главы своей биографии и стараться с учетом пережитого делать в них меньше ошибок, помарок и опечаток. В новейшей драматургии за точность подобных мыслей по обыкновению отвечает писатель-правдоруб Евгений Гришковец. Он два года молчал, чтобы представить публике спектакль-сообщение «Прощание с бумагой» – самый автобиографичный из всех, по признанию автора. Имена, события, даты – из личного багажа. Сама жизнь и натолкнула автора – исполнителя знаменитых моноспектаклей «Как я съел собаку», «Одновременно» и «Дредноуты» на создание пьесы, которая заставила бы задуматься – а стоит ли нам с такой легкостью изменять школьным тетрадкам, почтовым конвертам, печатным книгам, гоняясь за свежими версиями ноутбуков, смартфонов и ридеров? Гришковец, хитро улыбаясь, рассказывает, как часами сидел в архивах – изучал историю письменности, печати и почты, но все это не вошло в постановку. В привычном для Гришковца формате – спектакле на одного – автор делится личными воспоминаниями, которых благодаря бумажно-документальным свидетельствам можно не только коснуться, но так приятно подержать в руках и вдохнуть запах прошлого.
На сцене – стол, разумеется, письменный, томики классиков литературы, старая печатная машинка, коробка с фотографиями и потрепанными мелкими бумажками – квитанциями, билетами. Среди артефактов – «белая ворона»: компьютер как примета настоящего.
Первое письмо родителям маленький Женя писал вместе с дедом, вернее, будущему писателю, не владеющему в то время грамотой, досталось самое ответственное – лизнуть краешек конверта, заклеить и бросить заветное послание в синий ящик. Детские фантазии рисовали мальчику невероятно сложный путь до адресатов. Сообщение летело к маме и папе по немыслимому «письмопроводу», проложенному и по небу, и по земле, делая каждое написанное слово еще более значительным. С тех пор лирический герой стал ждать писем. Своеобразным цветным акцентом пьесы стала история его переписки с заграничным приятелем, которого никогда не забудешь, «если[/one_half][one_half_last]с ним подружился в Москве», о том, как томительно-приятно было получать с Туманного Альбиона долгожданный цветной конверт с марками английской королевской почты. И, наконец, надевая белые перчатки, Гришковец показал публике настоящий раритет, многие в зале увидели такую драгоценность впервые: промокашку! С трудом найденная в домашнем архиве пожилой учительницы промокашка обозначила уход в небытие понятия «клякса», а чудом не съеденный Гришковцом счастливый проездной билетик привел к тезису, что бумага – самое ценное и надежное, что существует: «того автобуса уже нет, даже нет завода, на котором его собирали, а бумажный клочок остался». Как остались и свидетельства неподдельных переживаний: любовная записка, нацарапанная на бересте тысячу лет назад, неизвестной женщиной своему возлюбленному, или направление на анализ, на котором Гришковец собственноручно с ошибкой написал жене в роддом слова благодарности «спасибо за дочь» 18 лет назад.
Ныне совершеннолетняя Наташа Гришковец спела в финале спектакля своего отца архангелогородскую народную песню «Лодочка-поморочка» – искренне, пронзительно. Именно ее звонкий голосок для тех, кто способен услышать, – мостик между прошлым и настоящим, и наоборот. Но тот, кто попрощался с бумагой, все-таки сыграл последнюю коду на «рояле в кустах»: взял со стола ноутбук, заторопился и отбыл в неизвестном направлении, куда-то в будущее. В зале повисла тревожная реплика: а ведь с утратой бумаги «наши дети будут люди без почерка»! В жизни актуальный мыслитель, любимец публики, Евгений Гришковец по-прежнему пишет свои тексты от руки. Он вышел из всех соцсетей – претит, что гадость набить на компьютере проще, чем вывести ее на бумаге. И пророчит – придет день, и люди в массовом порядке начнут покидать глобальную сеть с ее дистанционным общением – людям нужно живое. Впрочем, Гришковец, как и его альтер эго, – лирический герой, похоронный ритуал из «Прощания с бумагой» не делает: он живет по законам реалий и уверен, что у этого двухчасового монолога – короткая судьба. Потому что то, о чем он говорит со сцены, уже через несколько лет изменится до неузнаваемости, многое станет неактуальным, а значит, моноспекаткль придется без конца переделывать и, наконец, отправлять туда же, куда и бумагу – в утиль.

Обзор подготовила Юлия Смолякова
Фотографии: Дмитрий Коробейников[/one_half_last]

Метка Вера Харыбина, Дмитрий Коробейников, Евгений Гришковец, Юлия Смолякова