Письма из Оксфорда

Раздвоение личности

Одна моя личность – русская, и всегда ею будет. Она привыкла к широте души, дуракам и дорогам. Эта личность находится в полном замешательстве от того, что ее внезапно поместили в такую всю упорядоченную английскую среду. Английская же личность все еще мешкает с тем, чтобы сформироваться окончательно. Она все еще удивляется и нервничает. Каждая новая партия мальчиков и девочек, десантированных за границу, неизменно натыкается на одни и те же ловушки, подстроенные коварным английским языком. Так же и я спотыкалась, укладывая английские слова в русские фразы: «keep yourself» неизменно говорю я, до сих пор думая, что это значит «береги себя». Мои бедные британские друзья переглядываются в немом удивлении: «Держи себя?», «Клади себя?», «Куда?», «Зачем?»

Еще мою русскую личность до сих пор сильно смущают слова «boyfriend» и «girlfriend». Они такие, как бы это сказать, много в себя включающие. «Boyfriend» в английской среде значит «молодой человек». В смысле не просто какой-нибудь молодой человек, а тот, с которым у тебя романтические отношения. «Girlfriend» – чья-то девушка по тому же принципу. Казалось бы, на этом все. Однако «boyfriend» и «girlfriend» могут также означать просто друга или подругу. Я имею в виду тех, с кем ты братаешься, чья жилетка в час горя тонет в цунами твоих слез. Поэтому, чтобы немного разъяснить людям ситуацию, я говорю о своих друзьях так: «friend». Пауза. «Boy».

Многие фразы в английском и русском строятся по-разному. И каждый раз, когда приезжаю домой, мои домочадцы подлавливают меня на том, что выражаюсь я уже не по-русски. К примеру, вместо того чтобы сказать «я изучаю английскую литературу», я говорю «я делаю английскую литературу», как сказала бы по-английски: «I’m doing English literature». И при этом моя русская личность в изумлении, когда мама ворчит, что я утрачиваю великий родной язык.

Тотальная «англизированность» моего образа только на пользу: чужие люди восхищаются и про себя думают, что мое серое вещество уже на сто процентов британское, как здешний туман. Hey-ho, радуется моя английская личность, которая только обретает контуры, то ли еще будет! Отчасти они правы, но тут срабатывает синдром русских детей, уехавших за границу: экономить усилия, ведь и так страшно. Есть слова и фразы, которые применяешь каждый день определенным образом, совершенно не задумываясь, да и просто-напросто лень перестраиваться на русский лад. Стыдно сказать, но в самой Англии, общаясь на родном языке, мы давно используем привычный «оксфордский» жаргон. Состоит он преимущественно из английских научных слов и русских матерных. Потому что так легче и теплее. Своеобразное лекарство от раздвоения.

Креативное коверканье

Коверкание чужого языка – в какой-то степени проблема всех иностранцев. Но скажу вам: никто не умеет так устрашающе перелопачивать чужой язык, как русские. Мы же росли на халтурно переведенных американских и английских фильмах и мультиках. Герои там говорили одно, а переводчик фантазировал нечто свое в отличие от доброкачественно переведенных фильмов советских времен с внимательной редактурой, с использованием в дубляже цвета актерской среды тех времен. Одна моя знакомая жаловалась на то, что в одном фильме, который она смотрела, в романтической сцене прощания молодой человек говорит девушке: «Be my guest». Переводчик транслирует: «Ну, заходи ко мне». Полное замешательство, когнитивный диссонанс. Версия номер раз: подъехав к дому девушки, парень решает прокатиться с ней теперь и до его дома. Версия номер два: парень приглашает девушку к ней же домой. Так думает нормальный русский человек. После этого немудрено, почему мы с таким подозрением относимся к американцам: и бургеры они на завтрак едят, и девушек к себе же домой приглашают. На деле фразу «be my guest» можно перевести, как «обращайся, если понадоблюсь». И к походу в гости она никакого отношения не имеет.

Как от нас ждать языкового совершенства, когда языковая катастрофа закладывается с детства? Ну не было у нас гувернанток – носителей языка! Зато были учителя английского. Они на протяжении 10–11 лет пытались вдолбить в наши светлые головы, что английский – это язык марсиан, и что все там иначе, и что дословно фразу с русского на английский просто так не переведешь. В том, что «там все другое», они отчасти правы. Но! В английском и русском есть немало аналогий, не видных и не слышных на первый взгляд. Например, многие крылатые выражения и пословицы можно перевести почти дословно, а таких фраз достаточно в повседневном общении.

Британофобия на местности

Отношение к языку у всех разное, способности к обучению тоже. Ведь это, как в музыке: бывает, медведь еще в раннем детстве на ухо наступит, а бывает, что пройдет мимо. Как повезет. Но никакому международному общению языковая тугоухость не мешала. Самое главное в нем – душевное взаимопонимание. И если оно есть, то язык становится актером второстепенных ролей. Наш общий русский плюс заключается в том, что у нас все-таки широкая душа. И эта мадам может расположить к себе любого, если, конечно, она того захочет.

По моим наблюдениям многие мои соотечественники совершенно не хотят вступать в коммуникацию с британским обществом. К сожале­нию, в нас слишком много радикализма. Гуляем – только до утра, допиваем – только до дна, умираем – только за родину, точка зрения – только моя. И это нам же вредит в общении с людьми, чья культура есть «госпожа Умеренность». Ведь и британцев можно понять, простить и принять такими, какие они есть. Что плохого можно сказать о нации, поедающей на завтрак овсянку и живущей почти без отопления?! Да они бытовые герои!

Душа нараспашку – экспортный вариант

Своей широтой в отличие от радикализма нужно пользоваться, орудовать ею. Это иногда сложно дается, ведь англичане о нас знают не больше, чем о разновидностях африканских слонов. Типичный набор: мы любим погулять на славу, пьем водку в больших количествах и практически не пьянеем от нее, каждый второй русский – мафиози. Знают они нас такими по американским фильмам, спасибо товарищам из Голливуда. Неужели на сегодняшний момент это самая яркая сторона нашей культуры? Обычно я пытаюсь туманно намекнуть, что у нас вообще-то и литература не подкачала, и с классической музыкой все сложилось. Но с другой-то стороны, можно подумать, мы их жизнью интересуемся больше. Что мы о ней знаем: овсянка, чай и «сэры» всякие, а еще умеренность, экономия и притворная вежливость.

Разумеется, каждый англичанин смерит вас самым презренным взглядом, как только вы проявите чрезмерность в чем-либо. Но, поверьте мне, в один прекрасный день он напьется (что произойдет с ним гораздо быстрее, чем с вами) и разрыдается у вас на плече, заявляя, что он обожает русских и что за эту любовь готов броситься, как Каренина, под поезд. А вы, в свою очередь, поймете, как функционирует широта русской души в консервативном британском обществе и как это в дальнейшем с пользой применить для себя. Да, да, да! Они могут восторгаться нами, могут любить, просто обожать нас – за всю нашу чрезмерность, несуразность и лихость. Но при этом вряд ли как-то проявят эту свою страсть внешне, уж слишком многое обязывает их скрывать свои чувства. И мы должны быть к этому готовы. А также готовы не переборщить с несуразностью и чрезмерностью, иначе… Ну, вы знаете: от любви до ненависти один шаг.

Любой язык – орудие коммуникации, а коммуникация – орудие культуры. И приходится порой с лихвой хлебнуть всех самых горьких бед, оказываясь в тех местах, где две культуры расходятся. Когда я в первый раз приехала в Оксфорд, то смотрела вокруг глазами восхищенных китайских туристов с постоянно нацеленными объективами. Я делала снимки с реальности, совершенно не понимая ее. Но вскоре британская реальность дала о себе знать, причем пренеприятнейшим образом. Мне довольно быстро объяснили, что я тут на правах студента, и это замечательное право – быть студентом в такой замечательной стране, но, как говорится в учебнике английского граждановедения, на каждое право есть своя ответственность.

Моя ответственность на тот момент заключалась в том, чтобы притихнуть и смиренно принять дар английского образования. От меня ожидали прежде всего толерантности и смирения. А вот как раз с этим еще до Англии были проблемы. Но, в конце концов, и этому я научилась: вплоть до того, что перестала краситься и начала носить только серую одежду.

И под конец прошлого года, когда моя пуританская директриса из Уэльса обняла меня на прощание, я поняла что молодец. И когда моя учительница по английскому шепнула на ухо, что я «привнесла креативный элемент в класс», я почувствовала, что просто умница. Было понимание, что вот он – момент достижения, когда что-то перещелкивает,  и британская система снисходит до тебя, принимает тебя, перестает управлять тобой, и ты начинаешь управлять собой внутри нее. Со всей широтой русской души. Но уже умеренно.

Варвара Бычкова
Фотографии из архива автора

Метка Варвара Бычкова, Оксфорд