Засекреченные персоны

Трудно представить себе «более британский» жанр, чем шпионский боевик, – равно как трудно представить себе и британского шпиона в виде вылетевшего из школы уличного хулигана. Именно так выглядит новоиспеченный стажер сверхсекретного частного шпионского агентства, очень напоминающего Круглый стол легендарных рыцарей короля Артура. Агенты в фильме «Kingsman: Секретная служба» спускаются по тайным тоннелям глубоко под землю, осваивают космическое пространство и спасают человечество от вселенского зла, при этом не потеряв хладнокровия, не оставив ни одной складки на безупречно скроенном костюме и не позволив зрителю оторваться от экрана ни на секунду.

Колин Фёрт (Colin Firth) и Тэрон Эджертон (Taron Egerton), по фильму – учитель и его подопечный, вокруг которых и развиваются основные события картины, рассказывают Eclectic о том, чего им стоило перевоплощение в супергероев.

 

Итак, вы оба — британские актеры и ваши герои в фильме очень близки к традиционному Джеймсу Бонду. О такой роли можно только мечтать?

Тэрон Эджертон:

Наверное, каждый мальчишка мечтает сыграть супершпиона, который спасает мир. Это было круто!

Колин Фёрт:

Мне кажется, что Мэттью (Мэттью Вон, режиссер картины. — Ред.) очень хорошо понимает, что нужно, чтобы зрителю снесло крышу. Это был грандиозный проект, и сниматься в нем было чрезвычайно интересно.

Колин, мы уже видели вас на экране в амплуа джентльмена, но в образе «типа Крутой Чувак» — еще никогда. Тяжело было готовиться к роли?

К. Фёрт:

Мне пришлось пройти через шесть месяцев зверских самоистязаний — это только когда мечтаешь о такой роли, кажется, что все просто. К тому же я никогда не был особенно спортивным — а в моем возрасте, должен вам сказать, это вообще издевательство над организмом. Но, в конце концов, нет ничего невозможного, и в какой-то момент я почувствовал, что у меня начинает получаться, даже сам не поверил. Это удивительное состояние — ты как будто входишь в азарт и не можешь остановиться. Тэрон, ты-то наверняка подавал спортивные надежды?..

Т. Эджертон:

Да ну, брось, я вообще в школе считался рохлей! На роль меня утвердили намного позже, чем Колина, и когда я в первый раз зашел в тренажерный зал, готовясь сделать свои 30 отжиманий, он уже делал это (имитирует рукопашный бой). Но, как уже сказал Колин, когда дело сдвигается с мертвой точки, испытываешь огромное чувство удовлетворения. И даже сложно определить момент, когда вдруг появляется эта легкость. Ее, наверное, можно сравнить с полетом или с танцем — ну, как я себе это представляю, потому что танцевать я никогда не умел. И потом, получить одобрение этих ребят, наших тренеров, не так уж просто — ведь они в своем деле одни из лучших в мире, чемпионы мира по гимнастике и боевым искусствам. Самым худшим во всех этих тренировках было нестерпимое чувство стыда, когда на их лицах отчетливо читалось: «И вот с этими людьми приходится работать!..» Но зато потом видеть их радость и даже гордость за нас было лучшей наградой.

Кстати, их можно увидеть в фильме: если вы помните сцену, когда принцесса Тильди, спасаясь от Газели, зовет на помощь двух охранников, то вот эти два человека — Дэмиен Уолтерс (Damien Walters) и Руди Врба (Rudi Vrba), которые, собственно, нас и тренировали и ставили все драки. Мне запомнился один день: после трех месяцев интенсивных тренировок, когда я готовился к сцене под водой (Мэттью хотел, чтобы я был топлес), Руди мне сказал: «Все, ты готов, выглядишь на все сто!» Я ему говорю: «Да ты смеешься!» — а он: «Видишь вон тот канат? Сможешь залезть?» А я вообще в последний раз залезал на канат в школе! «Нет», — говорю, — «вряд ли». А он: «Давай, давай, цепляйся ногами, если что». И я буквально взмыл наверх за три секунды, причем на одних руках — даже сам поразился! В такие моменты вообще забываешь о том, какой кровью все досталось.

К. Фёрт:

Вообще, должен сказать, что регулярные тренировки творят чудеса. В погоне за результатом и «зрительным эффектом» частенько забываешь о том, что фитнес — это прежде всего здоровье и что когда ты в хорошей физической форме, чувствуешь себя совершенно по-другому. Я понял это, когда перестал отставать от своего тренера во время наших обычных пробежек.

Колин, в фильме вы наставник молодого агента, которого играет Тэрон. На съемках тоже старались быть ему ментором? И были ли в вашей жизни учителя, которые оставили след?

К. Фёрт:

У меня были учителя, хотя и недостаточно много. Мне кажется, молодым актерам они просто необходимы — причем найти хорошего учителя, который поможет тебе вникнуть во все тонкости роли, не так-то просто. Вообще, я считаю, что это всегда взаимный процесс и старшему поколению тоже есть чему поучиться у молодежи. А когда имеешь дело с таким талантливым актером, как Тэрон — с врожденным чувством стиля и способностью перевоплощаться, о которых я мог только мечтать в его возрасте, — то еще неизвестно, кто у кого должен учиться. Кстати, Майкл Кейн (исполнитель роли главы MI6. — Ред.) — он старше меня примерно на столько, на сколько я старше Тэрона, — был моим кумиром с тех самых пор, как я начал смотреть кино. Так что мне вдвойне повезло: я оказался в роли учителя и ученика одновременно. Кейн — потрясающий учитель: он любознателен, прост в обращении и щедр. Общение с ним — большой подарок от жизни.

Т. Эджертон:

На съемках вообще царила удивительная атмосфера — Колин был для меня не только прекрасным наставником, но и настоящим другом, готовым выслушать и дать совет, когда бы я к нему ни обратился, и Майкл Кейн — при том, что он уже почти легенда, — очень легкий в общении человек. И Сэм (Сэмюэл Л. Джексон. — Ред.) тоже — так что я со всех сторон был окружен вниманием.

К. Фёрт:

По-моему, такое может быть только на съемках — когда четыре столь разных по возрасту и статусу актера, как Майкл Кейн, Сэмюел Джексон, Тэрон Эджертон и я просто могли сидеть, болтать о жизни и обсуждать какие-то рабочие моменты. Ведь в конце концов перед камерой все равны — именно за такие моменты я очень благодарен актерской профессии.

Колин, в фильме есть момент, когда ваш герой говорит о том, что старые шпионские фильмы слишком серьезные — и создается такое впечатление, что он озвучил главную идею режиссера, который постарался сделать фильм как можно более развлекательным.

К. Фёрт:

Мэттью приятно хвалить вновь и вновь: у него редкий дар делать такие картины, которые просто завораживают зрителя.

Вы считаете, что это у него на уровне инстинкта?

К. Фёрт:

Собрать целую картинку из множества составляющих — очень сложная задача. Мэттью достиг такого статуса и «веса», что легко может собрать достаточные для этого средства, но все равно 90 % процентов успеха — это его талант. Я бы сказал, что в нем уживаются прагматичный менеджер, авторитетный режиссер и 12‑летний восторженный мальчишка — и он обращается именно к этому ребенку, который сидит в каждом зрителе.

Т. Эджертон:

Да, это точно: например, он хочет видеть, как Колин Фёрт на экране за 3 минуты «уделывает» 70 человек — вы же помните эту сцену с сектантами в церкви?..

К. Фёрт:

Ну, если быть совсем точным, то 79. (Смеется.)

Т. Эджертон:

Мэттью как режиссер видит весь пазл целиком, и именно он задавал нам направление. Я, наверное, все слегка мистифицирую, но он как будто видел то, чего не видели мы, — может быть именно потому, что он себя частично отождествляет с аудиторией.

Колин, как вы думаете — представления о том, каким должен быть настоящий мужчина, изменились со времен вашей молодости?

К. Фёрт:

Я не думаю, что у меня вообще в молодости были четкие взгляды на то, что есть настоящий человек — и, в частности, мужчина.

Т. Эджертон:

А вам не кажется, что сама постановка вопроса — что такое настоящий мужчина, джентльмен — сейчас звучит довольно старомодно? Конечно, в фильме много подчеркнуто мужских шпионских «примочек», но основную идею, которую озвучивает герой Колина, можно сформулировать так: джентльмена определяет не то, как он разговаривает или что носит, а то, чем мотивированы его поступки.

К. Фёрт:

С точки зрения визуальной эстетики в фильме, по-моему, вполне органично переплетаются две эпохи — «старая» и «новая». И это взаимодополнение можно проследить во многом — например, все эти элегантные костюмы, взрывающиеся зажигалки и стреляющие зонтики существуют параллельно с уличным стилем Эггси, китчевым «шиком» Валентина и современными технологиями. Что касается вашего вопроса: соглашусь, что в целом фильм получился достаточно мужской, — уже хотя бы потому, что играют в нем преимущественно мужчины. Это такое, знаете, мужское царство: даже несмотря на то, что некоторые агенты-стажеры — девушки, в руководстве шпионского агентства вы не найдете ни одной женщины. Все это похоже на закрытый джентльменский клуб, в котором вдруг появляется мальчик с улицы, с явно неблагополучным прошлым. Артур, которого играет Майкл Кейн, сначала не торопится принять его в «семью»: в его представлении член клуба должен обладать хорошими манерами и иметь образование, и моему персонажу приходится изрядно потрудиться, чтобы его переубедить.

Вы считаете, что в британском обществе до сих пор сильна традиция закрытых мужских клубов и существуют сословные рамки, пробиться через которые очень трудно?

Т. Эджертон:

Я, например, в реальной жизни нечасто встречал джентльмена, играющего в крикет на зеленой лужайке, или аристократа, потягивающего вино в родовом замке — то, что во всем мире ассоциируются с традиционной Британией.

К. Фёрт:

Вообще удивительно, насколько живучи все эти клише: даже когда я был школьником, никто из нас в 70‑х не мечтал стать шпионом и ходить с элегантным зонтиком — все носили длинные волосы и мечтали о карьере рок-звезды. Джон Леннон, Кит Ричардс и Сид Вишес — вот кем мы гордились. И никто не воображал себя политиком-консерватором и не хотел принадлежать к правящей верхушке. Но спросите практически любого иностранца о том, кто в его представлении олицетворяет традиционную Британию, и он обрисует вам что-то вроде персонажа, которого я играю в фильме. Помню, как-то раз мы с греческими журналистами обсуждали тему, кто является истинным британским джентльменом, и один из них назвал принца Филиппа. «Ну так он же грек», — говорю я. Людям просто не хочется расставаться со своими иллюзиями, вот и все. Наверное, в нашем фильме этот традиционный образ джентльмена даже слишком идеализирован, но вместе с тем показана и совершенно другая сторона английской жизни.

А у вас есть любимые фильмы о шпионах?

Т. Эджертон:

Мне нравится Джеймс Бонд в исполнении Роджера Мура. Мне всегда хотелось жить в то время, и в детстве я смотрел много таких фильмов.

К. Фёрт:

В жанре шпионского кино царит удивительное многообразие — от фильмов про Остина Пауэрса, больше похожих на безбашенную комедию, и динамичных боевиков о Джеймсе Бонде — до меланхоличных историй о Гарри Палмерсе и картин по произведениям Джона ле Карре: его герой — шпион в чистом виде. Вообще, ставить фильмы по хорошим книгам сложнее всего. Наверное, моя любимая история из этой серии — «Шпион, выйди вон!» (“Tinker Tailor Soldier Spy”, 2011) — в ней нет ничего от боевика, но зато есть интрига и чувство опасности, она скорее похожа на психологическую драму, в которой исследуются человеческие мотивы и идеализируется образ шпиона-одиночки. Кстати, жанр детектива тоже недалеко от этого ушел — взять хотя бы фильмы про Шерлока Холмса: там фигурирует все тот же сыщик-одиночка.

Т. Эджертон:

Мне кажется, что людям нужны фильмы про шпионов: в последнее время режиссеры слишком увлеклись суперреализмом — а ведь так иногда хочется дать волю фантазии.

К. Фёрт:

И еще в нашем фильме есть что-то от книжки Яна Флеминга «Пиф-паф, ой-ой-ой!» (“Chitty chitty bang bang”) про окопавшегося в своем замке маньяка, который хочет похитить всех на свете детей — ну что может быть хуже этого?! А у нас главный злодей — сумасброд, который хочет взорвать людям головы. Но страшен не он, а то, насколько легко можно управлять людьми, — ведь это и есть мир, в котором мы живем, когда все вокруг уткнулись в свои смартфоны и планшеты. Головы у них, конечно, пока не взрываются, но они уже явно кем-то зомбированы.

Теперь, когда вы попробовали себя в амплуа супергероя, готовы еще играть в боевиках?

К. Фёрт:

С огромным удовольствием — если, конечно, меня пригласят на роль. Я бы сказал, я теперь вошел во вкус, и мне даже стало не хватать всех этих изнурительных тренировок.

И вы стараетесь поддерживать физическую форму?

К. Фёрт:

Конечно, я больше не бегу с раннего утра в тренажерный зал, но по мере сил стараюсь держать планку.

Т. Эджертон:

Для меня физическая форма — это прежде всего здоровый образ жизни, до которого мне еще далеко.

К. Фёрт:

Зато у тебя есть молодость!

А продолжение у фильма будет?

Т. Эджертон:

Кто знает — название одного из фильмов о Джеймсе Бонде учит нас никогда не говорить «никогда».

Беседовала Юлия Калантарова
Фотографии предоставлены pr-агентством Sarafan

Метка Интервью, кино

[fb-like-button]