Кому верит Денис Шведов

Денису Шведову очень сложно остаться незамеченным на сцене и в жизни. Пожалуй, даже если сильно захочется. Высокий, широкоплечий блондин, настоящий русский богатырь. Его невероятная харизма, неподдельные эмоции, интерес к жизни во всех ее проявлениях покоряют с первых минут разговора. Успешный артист РАМТа, широкой публике он известен по ролям в кино «Майор» и популярных сериалах «Измены» и «Мажор». Чаще всего режиссеры видят в нем идеального брутального полицейского или эффектного нарушителя закона. Но я уверена, что в будущем Дениса ждут самые разноплановые, интересные и сложные роли.

Денис, расскажи, когда и как в жизнь озорного мальчишки вошла тяга к искусству?
Я родился и вырос в районе ВДНХ, где до того, как снесли все незаконные ларьки, были длиннющие коридоры палаток. В том числе там продавали и диски с музыкой, которые, естественно, каждый продавец включал на полную громкость. Среди общего гула и шума попсы робко звучали оперные арии. Помню свои необыкновенные эмоции от этого неземного пения: оно приковывало к себе и не давало пройти мимо. А я, конечно, не мог показать друзьям, что люблю какую-то странную, непонятную и немодную музыку. Они бы меня явно не поняли.

А в твоем детстве был театр?
Нет, к сожалению. Ни в каких проявлениях.

А когда поступил в театральное, наверное, сразу пошел в Большой?
Нет. Я просто стал больше слушать музыку, которая мне нравилась. Мой товарищ, будущий солист «Новой оперы», тогда руководил моим развитием. А вообще, первым делом я пошел в Малый театр на «Чайку» и чуть не умер там от скуки. Может, я просто не был готов, не дорос еще. Но желание повторить эксперимент пока не появилось.

Тебе не хватило экшена?
Да нет, не хватило живого взаимодействия между актерами. Никакие оригинальные формы постановки не спасут, если в спектакле нет жизни.

А какому театру ты сегодня громогласно, по-станиславски сказал бы «верю!»?
Каждые два года на Чеховский международный фестиваль привозят невероятные феерические спектакли. Но это зарубежное творчество. А среди наших – это не театры, а спектакли. Например, люблю и уважаю постановки Бутусова. Я не всегда могу расшифровать, что там происходит на сцене. Но понимаю, что этот человек, куда бы он ни пришел, творит магию театра.

А как насчет музыкальных театров? Балет, опера?..
Я обожаю театр Эйфмана. Его балет «Роден» – одно из ярчайших впечатлений за всю мою жизнь. Пару лет назад «Роден» привозили в Большой театр, и одному из наших артистов перепали билетики. Так вот, мы потом так орали «браво!», что артисты на поклоне, кажется, посмотрели в нашу сторону. (Улыбается.) В общем, я такого никогда не видел. Эйфман рассказывает через танец совсем не балетные истории, например «Братья Карамазовы».

Как ты относишься к высказыванию Шекспира «Весь мир – театр, и люди в нем актеры»? Играешь в жизни?
Конечно же. Как и все мы. Если я хочу произвести впечатление на девушку, то я уже не я. Я изображаю из себя что-то лучшее и более симпатичное. Хотя, может, на самом деле люблю дома сидеть и пятки чесать. (Смеется.)

Но разве у актеров игра не в крови?
Наверное, мы просто лучше знаем, как себя подать. Тот случай, когда желание совпадает с профессией. Ведь когда знаешь предмет, чаще его используешь.

Кстати, в Щепкинском вас учили производить впечатление?
Главное, чему ты можешь научиться в актерском институте, – работать самостоятельно. Скажу как есть: в Щепке можно было учиться только на курсе Коршунова и Иванова, причем у нескольких педагогов. А я, к сожалению, учился не у этих профессоров. Как сейчас – не знаю. Единственное, я благодарен Наталии Арсеньевне Киндиновой: она стала первой, кто рассказал нам на 2-м курсе, что есть техника актерской игры. Нам до этого говорили – выходи и играй. А как? Как с текстом работать? Она же по буковкам всё разложила, будто Америку студентам открыла.

Но обучение же помогло в становлении тебя как артиста?
Мне кажется, тут сыграло роль божественное провидение. У нас шел спектакль в училище, где двое ребят играли, а остальные им подыгрывали. И когда на показ пригласили Бородина, он взял их к себе, а после, сверх лимита, предложил еще и мне работу. Потом один из тех парней уволился, а я остался.

Сколько ты уже служишь в РАМТе? Как тебе атмосфера театра? Есть любимые уголки?
С 2006 года. А любимое место – гримерка трех народных артистов. Маленькая комнатка, три стола, старые книги. Там жив дух этих людей. Туда можно приходить, и тебя выключает из общего шума театра, из суеты.

То есть ты приходишь вдохновляться в чужую гримерку?
Ага.

Какие у тебя были эмоции от первого выхода на сцену?
Да ужасные! Просто шок. Вот представь: до этого ты выходила у себя в институте в маленьких сценках перед знакомыми, а тут… Банально надо, чтобы тебя и в бельэтаже слышали. Причем это был детский спектакль «Золушка», танцевальный. В общем, тихий ужас. Слава богу, сейчас спектакль уже сняли.

А «Дон Кихот» еще идет?
Бог миловал. К счастью, ты опоздала его посмотреть. Я бы без стыда пригласил на «Нюрнберг» – мне нравится тема, сам спектакль, все нравится. Наконец-то я просто много говорю текст. Не танцую, не прыгаю, а в красивой форме, изредка размахивая руками, говорю текст. Еще, пожалуй, люблю «Участь Электры» и спектакль «Гала».

А как насчет «Северной Одиссеи»?
Честно – считаю, спектакль не очень получился. Пока он производит впечатление только из-за невероятного разнообразия жанров, которое в своей музыке создал Петр Налич.

Но ты же играешь в «Северной Одиссее»?
Нет, я еще не играю. И боюсь, что не буду этого делать. Конечно, мне жалко потерянное в репетициях рабочее время. Но если есть человек, который хочет играть эту роль, то я уступаю ему такую возможность.

РАМТ всегда славился своим нестандартным подходом к постановке и декорациям. Никогда не возникало желания сыграть в классическом спектакле?
Откровенно говоря, мне вообще плевать на декорации. Я хочу, чтобы режиссер раскрывал материал, говорил, чтo он хочет увидеть. Например, как гениальный Питер Брук. В своей книге он пишет: «У меня с актером две репетиции. На первой я говорю, что хочу увидеть, на второй он мне это показывает». Я за свою театральную жизнь подобного не встречал ни разу. Ведь если ты режиссер, если ты на себя это взвалил, – делай, работай, командуй!

Какие у тебя сейчас творческие планы?
Большинство планов – в кино. Вышел проект «Мажор», сейчас мы снимаем второй сезон. Собираемся приступить к проекту Карена Оганесяна про четырех полицейских. Вот это все надо осилить и совместить.

Скажи пару слов про фильм «Метаморфозис», который не так давно вышел на экраны.
Такие съемки – счастье актерской работы. Я восхищаюсь этими режиссерами. Они бриллианты, художники, одни из немногих. Они снимают новое русское кино. Не советское, не постсоветское. То, что мы, вероятно, оценим спустя годы. Возможно, этот фильм сейчас не примут так, как должно. Хотя не понять их фильмы может только слепоглухонемой или мертвый. Просто у нас нет культуры кино, как во Франции, например. В России за неделю выходит максимум 5 фильмов, из них 4 – иностранные. А у них – 18, где половина – французские. Наши фильмы не получают должной известности. Даже фильм Звягинцева «Левиафан» стал нашумевшим только из-за развернувшейся вокруг него полемики, а не благодаря масштабности и силе самой картины.

А на что ты сам пошел бы в кино?
Фильм «Зимний путь» – могу смотреть с любого места. Недавно вышел фильм «Молодость» Паоло Соррентино – обязательно к просмотру. И недавний же «Выживший». Конечно – «Страна Оз» Василия Сигарева. Мне повезло посмотреть эту картину еще в «незапиканной» версии, где представлено все «богатство русского языка». Сейчас выпрашиваю у продюсера оригинальную версию, обещаю, что никому не покажу, буду хранить дома под замком. Нет же, не доверяют!

То есть ты положительно относишься к «богатству русского языка»?
А как же! Когда тебе на ногу падает «классическая» батарея или табуретка, ты кроме нецензурного слова ничего не скажешь! Закон о запрете мата, на мой взгляд, бред сумасшедшего. Политика какая-то. Подобные законопроекты лишают нас права выбора. Напротив каждого фильма можно писать «содержит ненормативную лексику», и зритель сам решит, смотреть его или нет. Если я с ребенком, естественно, туда не пойду. Но получается, что сейчас снимают жесткий фильм про матерых ментов, которые разговаривают высоколитературным языком. Это неправдоподобно! Я не верю!

А что думаешь насчет сериала «Измены»?
Я очень рад, что поработал с Вадимом Перельманом. Пример того, что в России с русской группой можно снимать качественный материал. Это человек, который шестнадцатисерийный проект продержал все время в железном кулаке, с абсолютной дисциплиной. Из актеров меня невероятно удивил Паша Майков. Нет, безусловно, все молодцы! И молодые ребята, и главные герои, Елена Лядова, само собой. Но Паша Майков буквально поразил – я хохотал в голос.

Есть актеры, с которыми ты еще не работал, но очень хотел бы?
Еще раз хотел бы поработать с Костей Хабенским. Но! Ни слова о драконах! Если еще не смотрела, никогда не смотри «Авантюристы» – это ужасно! Хотя сам по себе Хабенский прекрасен. Могу назвать режиссеров. Юрий Быков – за ним готов хоть в огонь, хоть в воду. Потом Бутусов, Богомолов. Впрочем, известность фамилии для меня не важна. Хоть первый раз ставишь – главное, чтобы ты что-то из себя представлял. У Быкова есть сценарий про крещение Руси, называется «Крест». Это то, что останется в моей памяти, даже если я там никогда не снимусь. Шикарная драматургическая история, рассказанная в декорациях периода обращения наших предков в христианскую веру. Но так как вышел закон о «чувствах верующих», Тимур Бекмамбетов, который также был в восторге от текста, сказал, что мы можем это снять и положить на полку.

Как насчет небольшого блиц-опроса?
Давай, поехали…

---

Религиозность?
Скажем так: я верующий, но не религиозный.

«Патриот» или «гражданин мира»?
Я не равнодушен к тому, что происходит с нашей страной и людьми. И, глядя в будущее, я не испытываю оптимизма. Равно как и доверия к представителям власти, что ежедневно с экранов телевизора обещают нам разные блага, тогда как на деле ситуация в стране становится лишь хуже и хуже. Единственное, что остается, – каждому честно и добросовестно выполнять свою работу.

А если тебе не все равно, что происходит со страной, не стоит ли немного потерпеть сейчас, чтобы потом стало лучше?
Я готов потерпеть, но на равных условиях с теми, кто нас об этом просит. Замечательно сказала Маргарет Тэтчер: «нет никаких государственных денег – есть деньги налогоплательщиков».

Я знаю, тебе интересна тема Второй мировой войны, ты много читал. А как относишься к празднику 9 Мая?
Я считаю, что это день памяти, день скорби по миллионам погибших, по тому, какой ценой была одержана победа. И мне хочется 9 мая вспоминать людей, которые отдали за нас жизни. У меня не получается радоваться. Да, есть моя личная радость, что я жив, что я появился в относительное мирное время, здесь, а не в германии, охваченной фашизмом. Но вдумайтесь, сколько судеб было искалечено, как обращались с нашими пленными… И нет ее, радости этой. Особенно после того, как я прочел книгу николая никулина о войне. Это тоненькая книга воспоминаний, книга-дневник. Очень рекомендую.

А уехать из страны не хотел бы?
Нет. Мне приятно бывает уехать попутешествовать, соскучиться и вернуться. Я подолгу бывал в разных странах, но, наверное, в нас это заложено – тоска по нашей разухабистости, даже по плохим дорогам, березкам, по всему. Родину, как и маму, не выбирают.

Беседовала Анастасия Недумова
Фотографии: Владимир Мухаметчин

Метка актер, Денис Шведов, Интервью

[fb-like-button]