Профессионал

Почему россияне больше не хотят правды

Галина Тимченко генеральный директор интернет-портала Meduza о запретных темах, оппозиционной журналистике, самоизоляции, кризисе и о том, что хочет аудитория

Поговорить с генеральным директором интернет-портала Meduza Галиной Тимченко, чье мнение долгое время было определяющим в главной новостной ленте страны, о российских СМИ, финансовом кризисе, вездесущей атмосфере ненависти и многом другом нам показалось крайне интересным.

Галина Тимченко

Галина Тимченко – признанный мэтр российской журналистики. В интернет-издании Lenta.ru она прошла путь от сотрудника службы мониторинга до главного редактора и вывела портал на первое место по цитируемости среди российских СМИ. После увольнения со своего поста в 2014 году Галина Викторовна и еще несколько бывших сотрудников «Ленты» создали новостной проект Meduza. В его успехе сомневались, его ругали и давали нелестные характеристики. Тем не менее портал растет, увеличивает аудиторию и привлекает внимание. В любом случае, поговорить с госпожой Тимченко, чье мнение долгое время было определяющим в главной новостной ленте страны, о российских СМИ, финансовом кризисе, вездесущей атмосфере ненависти и многом другом нам показалось крайне интересным.

«Задача нашего издания – распространять точную и объективную информацию»

Галина Викторовна, офис вашего интернет-СМИ Meduza находится в Латвии. При этом основная аудитория, для которой он работает, – жители Российской Федерации. Скажите, не возникало ли у вас желания создавать контент именно для той страны, в которой находитесь?

Такого желания не возникало. Все-таки я русский человек, который хорошо знает отечественную повестку и не очень хорошо – балтийскую. Можно, конечно, приехать во Францию и начать писать для французов, но дальше зоологического или этнографического интереса в стиле «а что русские могут о нас знать?» дело не пойдет. Ту же самую Lenta.ru читали везде. И в Латвии тоже. Потому что российская повестка по факту интересная: новостей много, персоналии яркие. Просто нужно писать о том, что знаешь, и для тех, кого знаешь. Мы делаем материалы ради всех русскоязычных людей. Ведь ни для кого не секрет, что наши соотечественники, живущие за границей, все равно считают Россию центром мира.

Российские медиа говорят сегодня о проекте Meduza так: «оппозиционное интернет-издание бывшего главного редактора Lenta.ru Галины Тимченко». Вы согласны с подобной формулировкой?

Такая формулировка говорит о бедном словарном запасе редакторов этих медиа.

Ну, а вы не считаете, что Meduza находится в оппозиции к действующей власти?

С точки зрения здравого смысла, Meduza не находится в оппозиции, потому что мы не занимаемся политической деятельностью. Задача нашего издания – распространять точную и объективную информацию. Однако нужно учитывать, что в последнее время усилия российских контролирующих органов направлены на препятствие свободному обмену данными. Вот по отношению к таким действиям мы, наверное, оппозиционны. Я всегда говорю, что наше издание можно сравнить с таксистами, потому что Meduza работает по конкретному поводу. Нас вызвали – мы приехали. Вызовов нет – стоим на месте.

Российские медиа очень долго играли на низменных чувствах людей

Как известно, у специального корреспондента Ильи Азара в Lenta.ru запретных тем не было. Есть ли определенные табу в Meduza?

Запретные темы были и в Lenta.ru. Они же перекочевали в Meduza. Табу для нас – частная жизнь. Мы не касаемся личных отношений ровно до тех пор, пока на повестку дня не выходят общественные интересы. Подчеркну – интересы именно общества, а не толпы или аудитории. Если жителей страны касается декларация о доходах чиновника, значит она для нас важна. В противном случае – это не наша история.

Галина Викторовна, каким вы видите будущее Meduza?

Я, к сожалению, ничего по этому поводу сказать не могу, потому что будущее зависит не только от нас самих. В России экономический кризис, а мы на три четверти обращены именно к ней. Там наша аудитория, наши рекламодатели. Meduza делает все, чтобы зарабатывать деньги, но если кризис начнет усугубляться, то и будущее нас ждет весьма печальное. Ну, а если каким-то образом мы переживем трудности, то попытаемся завоевать мир.

Существуют ли противоречия между вашим видением ресурса и тем, что от вас ждут инвесторы?

Нет, подобных ситуаций в моей жизни вообще не возникало. Даже в момент увольнения из Lenta.ru. Тогда у меня отсутствовала возможность «договориться на берегу» с последним владельцем издания, так как нас поставили перед фактом, что он уже купил ресурс в составе Rambler. Мы никогда не обсуждали с инвестором политику издания. Мое видение не подвергалось сомнению, потому что цифры говорили сами за себя. И популярность, и цитируемость, и объем аудитории, и глубина просмотров, и время на сайте, и доходы от рекламы – все показатели говорили о том, что дела идут хорошо и ничего менять не нужно. В Meduza также никто не пытается навязывать мне свое видение. Главный лозунг, который я всегда говорю инвесторам и потенциальным инвесторам, – это великая фраза Стива Джобса: «Нет никакого смысла нанимать профессионалов, чтобы указывать им, как работать». Нанимать профессионала нужно для того, чтобы, наоборот, он сказал, как сделать правильно. Если человек хочет иметь «карманное» СМИ, то он, конечно, начнет лезть в редакционную политику. А когда руководителю нужно иметь влияние в качестве игрока на общественном поле или заработать деньги, следует смотреть на цифровые показатели, озвученные мной выше. Так что во внутренние процессы СМИ вмешиваются те, кто пытается играть в редактора.

«Сегодня мы взяли курс на самоизоляцию»

Через Meduza проходит огромное количество новостей, в том числе экономических. Скажите, как вы оцениваете нынешний кризис?

Не так давно прочитала довольно интересную статью, в которой предыдущие кризисы сравнивались с нынешним. Там говорится, что в 1998 году Россия была открыта миру и те трудности, которые возникали, были «проблемами роста». Тогда было много людей, желавших оказать содействие, например в реструктуризации долгов. Мы прекрасно помним, что нам поступала и гуманитарная помощь, и экономическая, и консалтинговая. К кризису 2008 года правительство Российской Федерации подготовилось очень хорошо. У нас был большой «жировой запас» в виде Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, который, как вы помните, не распечатывали. То есть страна находилась во всеоружии. Сегодня мы взяли курс на самоизоляцию, да и окружающий мир заметно устал от наших проблем. К тому же Россия на данный момент не имеет какого-то значимого багажа, способного выровнять ситуацию. Так что я не вижу никаких причин, чтобы кризис закончился быстро и легко.

Как вы думаете, мог бы в такой ситуации помочь переход на «ручное управление» теми или иными процессами?

«Ручное управление» хорошо работает во время сильного шторма. А мы этим способом пользуемся уже около пятнадцати лет. И в какой-то момент он перестал действовать из-за того, что внутренние процессы не были налажены. Я проходила это в своей крошечной лодочке под названием Lenta.ru, когда мы последние три года только и делали, что отстраивали систему, которая успешно функционировала бы вне зависимости от чего-либо. К сожалению, я не вижу такой системы на уровне государства. Это немножко «bad management».

«Зрителям так часто нажимали на больную мозоль, что теперь им хочется быть в зоне комфорта»

Галина Викторовна, давайте поговорим о российских СМИ. Насколько сильное влияние они оказывают сегодня на общество?

Я, как говорится, «не скажу за всю Одессу», потому что телевизор смотрю по необходимости, и то преимущественно в Сети. В основном читаю газеты, а также интернет-ресурсы. Мне скучно говорить о пропаганде, потому что все и так знают о ее чудовищных последствиях. Меня расстраивают два момента. Первый – то, что аудитория хочет не знать правду, а видеть в СМИ только отражение своих убеждений. Читатель все чаще умышленно отказывается от независимой информации в пользу своего отдельного комфортного мира. Второй момент, который меня настораживает, – это некоторая эмоциональная глухота. Российские медиа очень долго играли на низменных чувствах людей. Они специально подогревали ситуацию истерическими репортажами, информационно неверной подачей, «плакатными» новостями. Из-за этого произошло определенное насыщение, в результате которого аудитория стала глуховатой. Мы это замечаем, поскольку в Интернете реакция зрителей видна в режиме онлайн. Если двумя-тремя годами раньше весть о падении самолета во французских Альпах вызвала бы всплеск интереса и сочувствия, то сейчас, до тех пор пока не вскрылась странная история с самоубийством пилота, аудитория была абсолютно холодна. Люди хотят уйти в свой кокон, где их не будут трогать. Поэтому новости развлекательного характера, которые мы в Meduza задумывали как «таймкиллер», выходят на первый план. Зрителям так часто нажимали на больную мозоль, что теперь им хочется быть в зоне комфорта.

«Информационную войну развязали журналисты»

Но вы сказали, что «аудитория хочет не знать правду, а видеть в СМИ только отражение своих убеждений». Получается, в обилии лжи виноваты не журналисты, а сами люди?

Нет, на самом деле виноваты СМИ, потому что изначально именно они так настроили людей. Информационную войну развязали журналисты. А человек рано или поздно устает от войны и хочет домой. Сейчас как раз такой момент. Поэтому общественно-политическим изданиям сегодня еще труднее. Им приходится подавать серьезные вещи в облегченном формате, так как любой объемный текст или бьющая по нервам информация вызывает отторжение.

Получается, у населения России выработался иммунитет к боли, страданиям, несправедливости?

Да.

И к несправедливости по отношению к себе тоже?

Абсолютно так. Это выученная беспомощность в стиле «а что мы можем сделать?». И политика тут ни при чем. Вот была я летом в Москве, где городские власти решили разом отремонтировать весь центр в пределах Садового кольца. Что это означает для простых москвичей? То, что они неожиданно проснулись на стройплощадке. Пройти невозможно, пыль до небес, машины стоят в пробках. Ситуация полностью абсурдна, но при этом миллион человек, живущий вокруг Садового кольца, сказал: «А что мы можем сделать? Нас не спросили». Поэтому можно написать сколько угодно блестящих текстов, которые человек прочитает и поставит «лайк». Но в конечном итоге он пожмет плечами и произнесет: «От меня ничего не зависит».

«В головах россиян поселились страх и ненависть»

Нынешняя Россия заметно отличается от той страны, в которой мы жили еще три года назад. Как, на ваш взгляд, изменилось мировоззрение наших соотечественников за это время?

Ну, во-первых, в головах россиян поселились страх и ненависть. Еще года три назад страха перед будущим было гораздо меньше. И ненависти почти не возникало. Присутствовала агрессия, но мне, как человеку, живущему в Москве, она привычна. Раньше люди не находились в постоянном поиске врага. Сегодня же заметно вырос уровень нетерпимости. Если несколько лет назад можно было спокойно не согласиться с каким-то официальным суждением, то сейчас любой спор, даже в пределах семьи, заканчивается скандалом или выяснением отношений. Используя медицинские термины, такой процесс можно назвать астенизацией населения. Она возникает, когда человек даже на небольшие раздражители выдает очень резкую реакцию.

Как лично вы спасаетесь от вездесущей атмосферы ненависти?

С некоторыми знакомыми, которые высказывали явно людоедские взгляды, я прекратила общение. А в разговорах со своими родными и близкими острые темы стараюсь просто не поднимать. Как-то раз приехала в гости к подруге, у которой с ее мамой абсолютно противоположные взгляды на жизнь. Так вот, разница в убеждениях не помешала нам провести два увлекательнейших дня в прогулках по Таллину. Мы беседовали по пять-шесть часов, и никаких конфликтов не возникало. Просто нужно помнить, кто находится рядом с вами, и не давать эмоциям взять верх.

Люди хотят уйти в свой кокон, где их не будут трогать

Галина Викторовна, на протяжении многих лет русский народ пытается выработать свою национальную идею. Одни уповают на православие, другие верят в возвращение империи в той или иной форме, третьи хотят построить демократическое государство и так далее. Что, на ваш взгляд, могло бы послужить своеобразным маяком для нашей страны?

Здравый смысл. Однозначно.

В последнее время существенно увеличилось количество людей, уезжающих из России. Немалую часть нынешней волны эмиграции составляют представители творческой интеллигенции. Как вы думаете, смогут ли они реализовать себя за рубежом в полной мере?

Почему нет? Думаю, что смогут. Существует яркий пример – Вася Эсманов и его проект «Hopes And Fears». Я не знаю как там у них с аудиторией, но, в любом случае, они создают очень хороший, модный и актуальный контент.

То есть русский человек может прожить без родимых березок, пресловутого «вятского кваса» и прочих вещей, составляющих национальный колорит?

Человек не может прожить без любимой работы и семьи. Все остальное уже не так важно.

«Я не даю государству права вмешиваться в мое внутреннее устройство»

Сегодня из радиоприемников и телевизоров почти круглосуточно несутся громкие речи о патриотизме и любви к родине. Вы не считаете, что из-за постоянного муссирования эти понятия заметно обесценились?

Мне трудно об этом говорить, потому что я никогда не понимала этих лозунгов и призывов. Если у тебя есть какие-то убеждения и ты готов за них пострадать – хорошо. А кто-то не готов. Это личное дело каждого. В том-то и заключается мое основное противоречие с нынешними российскими властями, которые все время стараются залезть мне в голову и начать диктовать, чтó чувствовать, чтó читать, чтó есть, а чтó никогда не смотреть. Я не даю государству права вмешиваться в мое внутреннее устройство. Достаточно того, что я плачу ему налоги и честно работаю. «Картонный» патриотизм недолговечен. Вот когда ты сядешь слушать Шаляпина и заплачешь не пойми от чего, тогда твои чувства будут искренними. Потому что настоящая любовь к родине не нуждается в вербализации.

Если изучить принимаемые законы, послушать выступления чиновников и вообще внимательно присмотреться к происходящему вокруг, может возникнуть ощущение, что в стране пытаются реализовать проект «СССР 2.0». И заметная часть населения это одобряет. Почему так происходит? Ведь мы уже 25 лет формально живем при демократии и рыночный экономике.

Это какая-то самопроизводящая ерунда. Однажды меня посетила весьма интересная мысль, которую я потом прочитала у Светланы Алексиевич. Звучит она так: «Единственный проект, который удался в СССР, – это проект по выращиванию отдельного вида „советский человек“. В итоге была создана некая общность под названием „советский народ“». Говоря о возвращении к Союзу, давайте вспомним медицину. Для возникновения болезни нужен, во-первых, болезнетворный микроб, а во-вторых – среда, в которой он развивается. Так вот, болезнетворный микроб «СССР» не уничтожили. Не было процесса по делу КПСС, не было осуждения сталинских репрессий, Голодомора и так далее. Микроб выжил. А благоприятную среду для его развития сейчас создают люди во власти, поскольку они плоть от плоти советской системы. Вот поэтому болезнь заново расцвела.

То есть происходящее сейчас является не иллюзией возвращения к прошлому, а полноценным историческим процессом?

Все сходится на том, что мы возвращаемся обратно. Признаки налицо: изоляция, централизация, попытки государственного планирования экономики, цензура, отсутствие настоящих гражданских свобод. На самом деле, очень хочется, чтобы все это было иллюзией. Давайте вот здесь и остановимся. Я жила в Советском Союзе. Это… нехорошее место для того, чтобы жить и растить детей.

Галина Викторовна, а позволят ли люди вновь оградить себя от внешнего мира «железным занавесом»?

Ведь в России уже выросло поколение, которое свободно пользуется Интернетом, ездит отдыхать за границу и потребляет прочие блага демократии. Люди уже отдали все свои свободы, начиная с выборов мэров и губернаторов. Они обменяли свободу на стабильность. Так что иллюзий строить не стоит.

«СМИ теряют экспертизу, независимость, уровень текстов и разборчивость»

Давайте напоследок вернемся к теме российской журналистики. Что ждет ее в ближайшие годы?

Если мы смоделируем идеальный мир, то любое медиа в нем начнет становиться более мобильным. Вся информация будет идти через смартфоны и прочие гаджеты. Если говорить о контенте, он будет еще сильнее визуализироваться. Формат новостей максимально укоротится, а большие материалы, например интервью или расследования, станут подаваться в отдельном меню и будут доступны даже в режиме офлайн. Если вернуться к реальному положению дел, то пока медиа только ухудшаются и ничего не приобретают. СМИ теряют экспертизу, независимость, уровень текстов и разборчивость. Профессиональные стандарты сильно потускнели, и на данный момент их некому почистить, чтобы они заблестели вновь. Журналистике нужны хорошие корректоры, новостники, редакторы. Если еще лет пять продлится нынешнее безобразие, достойные представители профессии вымрут окончательно. А чтобы выросло новое поколение людей, которые умеют делать медиа, должно пройти немало времени.

Беседовал Дмитрий Веселов
Фото: Lenta.ru

Метка Интервью, СМИ