Побывать на дне и вернуться к людям

Апрель уже на горизонте, и вдруг, как по щелчку — снег, метель, погода в минусе… Аккурат в тот самый день мы встретились с Романом Билыком в его студии, рабочей базе, берлоге. Трудно избавиться от очевидного сравнения, но Рома Зверь «выходил из спячки» — после затяжного периода увлечения кинематографом он вновь возвращался к себе прежнему, чтобы сделать рывок в гастрольную жизнь рок-звезды.

Роман, вы возвращаетесь на сцену после периода затишья. Чувствуете какой-то мандраж, состояние беспокойства? Все-таки после паузы начинать что-либо значительно труднее, чем действовать по накатанной…

Нет, ничего такого не ощущаю.

То, что вы сидите на чемоданах перед стартующим туром, означает, что уже исполнилась ваша мечта и вы выучились на кинематографиста?

Конечно нет. Я никуда не поступал даже — брал частные уроки. Потому что минимум два года нужно учиться на дневном. У меня такого времени нет. Я освободил себе 9 месяцев начиная с мая прошлого года — мы прекратили гастроли, и сейчас они потихонечку возобновляются. Потому как эта деятельность — единственный доход артистов. «Золотой запас» кончается — надо работать, чтобы содержать коллектив.

За это время вы были хорошим учеником?

Плохим: надо работать, а я ленюсь. Мне тяжело абстрагироваться: помимо кинематографа есть работа и много всяких обязательств, дел. У меня нет задачи снять кино, которое получит «Золотую пальмовую ветвь», — есть желание понять, что такое драматургия в кино, как постигается сценарное мастерство и что такое режиссура.

У группы «Звери» много сюжетных роликов… Пытаюсь разобраться: вас как зрителя привлекает театр на пленке или высокотехнологический экшен? Вы каким кинематографом интересуетесь?

Прежде всего — фильмами о людях, о жизни; конечно же, на документальной основе. Потому как документальное кино — это правдивое начало игрового кинематографа. А если говорить про жанр, который нравится, то это байопик: люблю картины с реальными историями.

Историю, например, о жизни музыканта не хотите на киноэкран перенести?

Это сложно снять, потому что тема узкая. Для 3-4 специалистов, не для масс. В народном сознании живы только понятия «фонограмма» и «звездная болезнь». Больше ничего другого люди не знают и знать не хотят, и не стоит их учить, рассказывая, как и что есть на самом деле: они ничего не поймут. Если уж делать авторское кино, то проще снять документальный фильм об этом. Но картина окажется, конечно, не успешной: на это деньги надо искать, инвесторов — которые, кстати, все равно не будут этим заниматься.

Если мы говорим о байопике про какого-то отдельного человека — Цоя, Бутусова, Кинчева или даже меня, — то это другая история, она не должна быть ограничена музыкой. Если рассказываешь подобную игровую историю, то нужно расширять границы — хотя тогда и в сценарии никакой правды уже не останется. Поэтому мне интересны либо документальные, либо коммерческие, настоящие, хорошие, «плотные» художественные фильмы.

Вы такие громкие имена назвали. Скажите, а рок-н‑ролльное братство существует? Дружбы в музыкальной тусовке водятся?

Нет. Все поодиночке. Да и раньше-то общались только потому, что все были гонимы властью: это объединяло. Во времена ленинградского рок-клуба еще теплилось какое-то там единство, были беседы на кухнях, игрались квартирники.

Сейчас встречаешься с человеком, который казался тебе рок-н‑роллом настоящим, смотришь на него и думаешь: лучше бы этой встречи не было, потому что разочарование полное. Хотя, допустим, Евгений Федоров из Tequilajazzz — он, наоборот, личность «на все времена»: открытый, добрый, позитивный.

Рок-н‑ролл настоящий, говорите… А что вы будете играть на своих концертах, которых ожидается череда, — подборку лучшего?

Да, потому что мы только пишем новый альбом. Ну, и выпустим какой-нибудь сингл весной. Надо еще песню выбрать. Просто альбом, который сейчас в работе, «рваный» получается. Одна часть материала — тяжелая, жесткая, другая — лирическая, третья — не понятно что.

А так оно всегда получается?

Практически всегда. Но с каждым годом все больше расслаивается творчество — потому что тебя тянет во все стороны, хочется попробовать и так, и этак и ты устал уже от стандартного звучания своей группы, поэтому хочется поэкспериментировать. Это поиск. Не знаю, какой в итоге получится пластинка, но считаю, что она должна быть с единой концепцией, идеей, звучанием. А песни получаются разные. Так и раньше было, но почему-то именно сейчас этот вопрос меня начинает волновать. Несколько песен были написаны в 2001 году, некоторые 2-3 года назад, где-то текст одного автора, где-то совместный, впервые для меня в альбоме будет музыка в соавторстве. Посмотрим, что из этого выйдет…

Из чего складывается ваш музыкальный вкус?

Тяжело сказать… Надо в плеер залезть. Музыка в ушах — она ведь зависит от твоего настроения, состояния. Я могу слушать группу Queen, когда мне хочется повеселиться, а могу включить (начинает листать плейлист в телефоне) Боба Дилана, Coldplay, Дэвида Боуи, Foo Fighters, Jack Back, John Mayer, Чайковского или группу «Сплин». Просто у каждого коллектива есть набор песен, который мне приятен и гармонически, и по духу, и по тексту. Короче, всё вперемешку.

Вы много о любви поете. Между тем в стране и мире постоянно что-то происходит. Тематический вектор в творчестве менять не думали?

А что происходит в стране и мире?..

Зимняя Олимпиада феерично прошла, Крым теперь российский, курс зарубежных валют периодически зашкаливает…

Мне неинтересно все это. И думать об этом я не хочу. И говорить о социальных проблемах, о конфликтах, о глобализации — тоже не хочу. Все и так перебирают с этим. Истерика у людей.

Музыкант пошел в кинематограф. А к профессии юности возврата не будет никогда? Как строитель, дом своими руками построить не хотите?

Теоретически могу, но нет необходимости в этом. И не уверен, что я хороший строитель, нужен ли я. Может быть, лет через двадцать приду к мысли о собственном доме. Сейчас не до этого. Мне кажется, если ты уже вьешь гнездо, то должен в нем обосноваться, а я пока не собираюсь жить в этом доме.

То есть вам не нужны постоянная точка притяжения и «остановки по требованию»?

Остановки нужны. Поэтому я и прекращал гастроли — чтобы понять, что делать дальше. В режиме, в котором я живу, крайне тяжело разобраться, что с тобой происходит: некогда оглянуться по сторонам и решить, куда двигаться. Мне есть где переждать — квартира в Москве имеется. И репетиционная база. Этого достаточно.

А отношение к Москве изменилось — она перестала быть лишь местом работы?

Все по-прежнему. Я никуда не хожу в Москве, только на работу — на репетиции. И всё.

Но кое-что в вашей жизни изменилось — вы стали независимы от продюсера. Теперь еще и продвижением «Зверей» занимаетесь. Вы стремились к этому?

Наверное, да. Скорее всего — хотел.

Как продюсирование повлияло на творческий процесс?

На творчестве, наверное, плохо сказывается. Но в целом появилось больше спокойствия и понимания. Есть выбор. И контроль. Мне это нравится.

А трансформировалось ли ваше отношение к публике?

Да нет… Я же понимаю, что народу нужно. И когда ты знаешь суть своего творчества и отношение публики к нему, становится легче и проще. Правда, появилось и другое — мысли типа «Ага, людям надо это, а я хочу того, что они не поймут. Ну что же, пусть — зато сделаю себе приятное». Ты — и продюсер, и автор. Начинаются вопросы к себе, дилеммы, какую песню выбрать, — ту, что доступней для большинства, или ту, что серьезнее, глубже, для узкого круга слушателей. Короче, выбор тяжелый. И в последнее время я был в основном с меньшинством. Но теперь всё, уже наигрался в погружение вглубь. Опустился на дно, посмотрел, как там, что происходит, и понял, что нужно потихонечку обратно выбираться.

Вы идете навстречу людям – или к себе прежнему?

Я иду обратно к людям, но, конечно, уже с другим материалом, потому что все мы растем и развиваемся. Я не буду продолжать петь песни про то, что «девочки, мальчики танцуют». Потому что это прошлое время — оно прекрасное, оно хорошее, но не стоит его ворошить. Сейчас материал изменился, я делаю песни так, как считаю нужным, как моя интуиция подсказывает. Но я тогда и теперь обращаюсь к слушателю, который втягивается в этот процесс.

Вы минимизировали общение с поклонниками. Есть такое?..

Ну, да. Мне просто времени жалко на все это. На концертах мне такая форма понятна. Во время гастролей я кроме выступлений ничем другим не занимаюсь. Там и невозможно писать, редактировать, сочинять, да и репетировать не получается. Поэтому и автографы, и, если кому повезет или у кого-то хватит ума, сил и храбрости, общение после концерта — пожалуйста! Мы всегда рады такому общению. Я же приехал именно к этим людям.

Беседовала Юлия Смолякова
Фотографии: Вадим Гортинский

Метка Интервью, Рома Зверь, Роман Билык