Stand-Up, леди & джентльмены!

Российский стендап-комик, участник телепроекта «Ленинградский Stand-up клуб» Игорь Меерсон вернулся на родину после участия в международном фестивале искусств Fringe в Эдинбурге. Он был единственным, кто представлял нашу страну в юмористическом жанре, – и сделал это блестяще: тридцать стендап-концертов на английском языке, полные залы улыбающихся лиц и четыре звезды из пяти возможных в ревю уважаемого британского comedy-издания.

Eclectic встретил звездного юмориста практически у трапа самолета и поговорил с ним о разрушении стереотипов, тонкостях юмора для иностранцев и перспективах развития стендапа в России.

Игорь, расскажите – как вы попали на международный фестиваль искусств Fringe?

Позволите для начала небольшую историческую справку? Эдинбургский фестиваль искусств проводится с 1947 года, это одно из самых ярких событий в мире культуры, объединяющее массу направлений: театр, балет, опера и другие. Fringe – фестиваль современной развлекательной индустрии – раньше был лишь небольшой его частью. Вдобавок к растущей популярности стендапа на Западе еще и экономически очень выгодно привозить на фестиваль больше комиков: один такой человек может целый час фокусировать на себе внимание и интерес публики не хуже балетной труппы и при этом ему не нужны костюмы, декорации, дорогостоящая аппаратура. Сейчас Fringe в какой-то степени даже подмял под себя Эдинбургский фестиваль, став значимой его частью.

Первый раз я приехал в Эдинбург год назад, на неделю и без цели участвовать в фестивале, потому что и человек я там был новый, и английский мой оставлял желать лучшего, – хотелось посмотреть выступления, завести знакомства с комиками и их промоутерами, чтобы наша компания Stand-Up Original могла привозить их в Россию. В Эдинбурге у меня действительно появилось большое количество новых друзей. Известный комик Дилан Моран, с которым мы познакомились еще в 2012 году, когда привозили его в Россию, предложил поучаствовать в импровизационном шоу, прошедшем очень удачно. После этого мне организовали несколько небольших выступлений в клубах, которые увидел основатель крупного концертного агентства Мик Перрин. Он-то и предложил через год приехать на Fringe в качестве участника.

Какие впечатления у вас остались от выступления на Fringe?

Потрясающие! У меня были концерты каждый день, весь август. На английском языке. Для выступающего и пишущего человека это отличная школа. Я просыпался утром, пересматривал запись шоу, состоявшегося накануне, отмечал недочеты и думал, как их устранить. Вечером снова выходил на сцену перед новой публикой. И так в течение тридцати дней. К концу августа мое шоу сильно преобразилось. Честно говоря, это редкий случай,
когда я могу похвалить себя сам.

Насколько свободно вы чувствовали себя на сцене перед иностранцами?

Если зритель видит, что ты расслаблен и получаешь удовольствие от собственного выступления, он прощает тебе и ошибки в английском, и какие-то недосказанности в юморе. Я начал получать такое настоящее удовольствие где-то в середине августа, после моего единственного выходного. И все оставшиеся шоу был уже полностью уверен в себе.

Какие существуют нюансы при выступлении на иностранном языке перед иностранной публикой?

Скажем, довольно интересно раз-
венчивать стереотипы. Многие, приходя на концерт русского комика, предполагают увидеть огромного мужика в шапке-ушанке и послушать про медведей с балалайками. А на деле оказывается, что в России все совсем не так.

Какие перемены должны произойти, чтобы российский стендап вышел на международный уровень?

Сегодня у нас стендапом занимаются преимущественно люди, прошедшие школу КВН, – так называемое первое поколение. Они очень быстро соображают, мгновенно реагируют. Но их юмор весьма усредненный: в каком бы шоу ни выступали бывшие кавээнщики, структура шуток не меняется.

На смену этому поколению приходит второе – молодые, зачастую тщеславные люди, отрицающие все, что было до них. Им не нравится ни старый советский, ни новый российский юмор. Они смотрят только западный стенд-
ап и копируют его – но при этом никоим образом не выражают собственную индивидуальность. У них сложилась иллюзия, что, подражая кому-то, можно повторить чужой успех. Однако это, конечно, не так: залог признания любого комика – проявление яркой индивидуальности.

Поэтому я надеюсь, что скоро придет третье поколение, которое объединит в себе лучшее: возьмет индивидуалистичную искреннюю свободу зарубежного стендапа и одновременно будет очень тонко и точно использовать в шутках все возможности русского языка, который обладает немыслимой широтой и многогранностью. Вот тогда у нас появятся комики с потенциалом мировых звезд.

Но до этого, я думаю, еще лет пять придется подождать.

Может быть, в сознании зрителей тоже должно что-то измениться?

Нужно перестать ориентироваться на телик. Ведь в России так: если тебя нет в телевизоре, значит ты не существуешь. Это неправильно. За рубежом, например, количество достойных стендап-комиков сильно превышает количество мест в телевизионных программах. И они собирают полные залы, не засветившись на голубом экране. Там очень авторитетная пресса, которой верят и зрители, и промоутеры. Если комик получил в обзоре 4 или 5 звезд, на его шоу точно никогда не будет пустых мест. Когда подрастут те, кто ныне воспитывается на YouTube, значимость телевизора начнет падать и многие юмористы получат возможность себя проявить. А пока популярные в Интернете люди должны продолжать делать свои выступления и терпеливо ждать, когда их аудитория станет большинством и начнет покупать билеты на их концерты.

Вы продюсер и участник телепроекта «Ленинградский Stand-up клуб». Поддерживает ли проект молодые таланты?

Да, конечно. Мы открыты ко всем, у кого есть оригинальные, свежие идеи, готовы позвать их на нашу площадку. Находите нас в социальных сетях, присылайте свои видео или тексты. Мы часто ездим по стране, смотрим людей на опен-майках (open mike, open mic – «открытый микрофон». – Ред.). Молодые ребята должны ставить себе цель, стремиться к ней, постоянно обновлять репертуар и давать как можно больше выступлений в клубах родных городов.

Игорь, на вашу личность каким-то образом повлиял шоу-бизнес?

Мне кажется – нет. Вообще, об этом надо спрашивать не меня, а моих близких. Я видел, как людей меняет успех, причем в любой сфере деятельности. К сожалению, изменения почти всегда происходят в худшую сторону.

Иными словами, между Игорем Меерсоном на сцене и Игорем Меерсоном в жизни разницы нет?

Нет. В этом и заключается смысл стендапа. Мы немного гиперболизируем – это закон пребывания на сцене, – но остаемся собой.
Если я на выступлении буду так же тихо говорить, как сейчас, меня просто никто не станет слушать. Поэтому на сцене я – это я, это моя личность, но каждая ее грань немного преувеличена. Пожалуй, это самый эгоцентричный и самовлюбленный жанр.
Каждый стендап-актер, выходящий на сцену, уверен, что именно он интересен людям. Если ты так не думаешь, лучше сидеть дома.

Как в таком случае отличить настоящую популярность от ложной?

Ее надо здраво оценивать. Нельзя оголтело доверять своей популярности в Интернете.
Существует множество людей, у которых есть по несколько сотен или тысяч подписчиков в социальных сетях, которые ставят бесконечные лайки и оставляют простыни комментариев. И тебе уже кажется, что ты популярен. Только половина из них еще ходит в начальную школу, а другая половина живет за несколько тысяч километров и никогда не приедет на твой концерт.
К себе стоит относиться максимально критично. Если над твоими шутками смеются друзья, это не значит, что ты смешной.
Просто друзья тебя любят.

Вы являетесь сценаристом всех частей фильма «Ёлки». У вас возникало желание попробовать себя в качестве актера в кино или театре?

В театральной постановке – сыграл бы с удовольствием. Притом что, честно говоря, я не очень верю в свои актерские способности. У меня получается чувствовать настроение аудитории в зале. Мне интересен современный театр без этакого Карабаса-Барабаса в роли режиссера, который при каждом удобном случае будет тебя штрафовать, увольнять и расстреливать. Я вписался бы в тот проект, где есть место импровизации.

Когда вы поднимаетесь на сцену, в душе происходят какие-то изменения? Может, поворачивается потайной ключик или нажимается секретная кнопка?

Все комики находятся в поиске этой секретной кнопки. И я в том числе. Наверное, ее местонахождение знают те, кто собирает стадионы. А я пока еще в процессе.

Дмитрий Веселов

Фото: Роберт Каримов

Метка Театр