Юрий Арабов. Быть больше самого себя

Мэтр авторского отечественного кинематографа, единственный российский лауреат Каннского фестиваля в номинации «За лучший сценарий», Юрий Арабов принципиально не пишет ромкомы и мелодрамы, а создает концептуальную драматургию – его сценарии априори требуют режиссера-интеллектуала.

При этом он любит голливудское жанровое кино и считает, что нашим киношникам есть чему поучиться у американцев. На его лекции во ВГИКе не протолкнуться – и это неудивительно, ведь мастерскую Арабова окончили сценаристы фильмов «Остров», «Питер FM», «Шапито-шоу», «Бумер‑2», «Духless», «Околофутбола»… Юрий Арабов рассказал Eclectic о предназначении человека, современных интеллигентах и о смелых поступках в своей жизни.

Юрий Николаевич, понятия ума и глупости весьма туманны. На ваш взгляд, не являются ли эти слова метафорами?

А как ответить, глуп ли юродивый? По сравнению с успешным бизнесменом, он явно глуп – ничего не может заработать. Ум – это нечто большее, чем социальная адекватность. Ум может быть у юродивого, у пророка, которого гонят и клянут, у человека, кажущегося дураком. Бизнесмен делает деньги в отведенных обществом координатах, ему нельзя отказать в умении. Но вот исчерпывает ли специфический ум бизнесмена понятие ума вообще – это под большим вопросом. Ум и любовь тесно связаны. Когда есть любовь к окружающему миру, проявляется и ум. То есть выходя за рамки себя, мы становимся умными. Глупость же есть любовь лишь к самому себе. Она тождественна эгоизму, когда кроме себя ничего другого не видишь.

Есть ли сегодня интеллигенция в понятии 60‑х годов?

Конечно, есть. Интеллигенты – это те, кто думает о судьбе России. Другое дело, что таких личностей, как Сергей Сергеевич Аверинцев, Игорь Яковлевич Померанцев, Дмитрий Сергеевич Лихачев, Александр Михайлович Панченко, пожалуй, сегодня нет. Такие люди во все времена – уникальные явления. Однако и в наше время есть те, кто думает не только о том, как заработать, но и о том, что мы называем всеобщим благом. Например, Федор Синельников, которого я пригласил во ВГИК читать лекции своим студентам. Вот он образец современного русского философа, гуманитария, абсолютно лишенного всякого стремления попасть в масс-медиа, стать известным, который просто делает свою духовную работу. Еще один образец интеллигентности – Александр Сокуров. Меня восхищают его взвешенные поступки, чрезвычайное упорство и мужество в отстаивании своего особого творческого пути.

Вы верите в предназначение человека?

Предназначение человека – быть больше самого себя, приобщаться к вещам высшего порядка. Скажем, идея социальной свободы намного превосходит наши возможности, культура – это всегда на несколько порядков больше, чем мы как биологический вид, а идея Бога настолько возвышается над нами, что совсем нам недоступна. Мы все претендуем стать пылью – и каждый из нас этой пылью станет, но тем не менее это не отменяет обязанности стремиться к большему. Другое дело, что каждый это «большее» понимает по-своему. Один хочет, чтобы все деньги в мире принадлежали ему, другой – чтобы все женщины в мире были его, а третий хочет понять, для чего он родился, что такое черные дыры и что такое категорический императив нравственности.

Насколько важно на этом пути совершенствования встретить наставника?

Безусловно, это важно, но в любом случае наставников должно быть несколько, нельзя замыкаться на одном человеке. Мне посчастливилось повстречать людей, которые стали для меня примером. Это Андрей Тарковский, Андрей Вознесенский, Егор Яковлев, мой друг Александр Сокуров… Ну и, конечно, близкие – мать прежде всего. Кто из них мой наставник? Все и никто. Думаю, у каждого есть друзья, которые дисциплинируют и заставляют быть лучше. Собственно, именно так я себе наставников и представляю: как людей, делающих тебе добро и не делающих зла, тех, с кем ты просто проживаешь какие-то куски жизни. Есть люди, которые тебя раздражают, «режут правду-матку» в глаза. Эти люди – особая ценность. За счет них ты сохраняешь объективность во взгляде на самого себя. Мне повезло, у меня таких «неприятных» людей было несколько, и пользу от них трудно переоценить.

«…Выходя за рамки себя, мы становимся умными. Глупость же есть любовь лишь к самому себе.»

В песне группы «Аквариум» есть строчка: «У меня нет друзей, чтобы никто не смог сбить прицел».

Вообще, у БГ много строчек, в том числе и смешных, и хороших. Например, «Духовные люди – особые люди, их разливают в отдельной посуде». Я не боюсь «сбивать прицел» и стараюсь этого «прицела» не иметь. То есть я могу, как испорченное ружье, палить в воздух и пугать ворон. Человеку необходимо время от времени выходить за пределы своих узких коридоров и заданных координат. Как раз на абсолютной уверенности в том, чтó есть правда, а чтó – неправда, строится идеология, а это уже совсем плохо, ибо любая идеология – это форматирование мозгов. В такие моменты полезно быть открытым изменениям: познакомиться с человеком или заняться какой-то другой деятельностью – и, может быть, в этом новом найти для себя нечто ценное и настоящее.

Юрий Николаевич, вы много раз решались на довольно смелые поступки. Чего стоит ваше выступление на сцене во время вручения вам «Ники», где вы во всеуслышание сказали то, о чем кинематографисты лишь шепчутся в кулуарах. Вы вообще чего-нибудь боитесь?

Не поверите – всего. На бытовом уровне меня можно испугать даже финским ножом, как говорил Остап Бендер. Я не из тех, кто ничего не боится и ходит, как начищенный самовар, светясь самодовольством, — я боюсь болезней, предательства, одиночества и… неодиночества. Более того, в состоянии страха я черпаю силы для вдохновения. У всех творчество по-разному рождается. Кто-то ищет эти потрясения, например, в разврате и сексуальных эксцессах, но свойства пороков коварны: сначала радуют, дают адреналин, а потом становятся обузой.

Еще один смелый поступок для состоявшегося драматурга – пробовать себя в качестве режиссера…

Это не смелость – скорее отчаяние из-за того, что один из лучших моих сценариев, написанных за всю жизнь, пролежал несколько лет втуне, имея все шансы стать значимым европейским проектом. Я понимаю, это хит сезона, что я собираюсь снимать фильм «Русские жены», но на самом деле это был единственный вариант спасти проект, получить на него какие-то деньги. А картина, само собой, требует большого бюджета: съемки должны проходить в Европе, более того, там должны быть имитированы 60‑е годы и задействована как минимум одна европейская звезда. Сейчас пока сделан только первый шаг, а еще нужно шага три-четыре, чтобы фильм состоялся. Кроме того, я все еще надеюсь, что этот проект сдвинется без моего участия как режиссера. У меня нет никаких режиссерских амбиций – я буду рад, если останусь в титрах только в качестве сценариста.

А о чем эта история?

Это история о двух подругах, одна из которых становится палачом другой в прямом смысле. Можно сказать, сценарий написан на скрытую историческую тему – мало кто знает о жертвенной судьбе русских женщин в Албании, арестованных и убитых во время диктатуры Ходжи.

Энвер Ходжа – утонченный интеллигент и кровожадный диктатор. На ваш взгляд, здесь нет противоречия?

Вы никогда не замечали, что среди политических деятелей много литераторов? Мао Цзэдун был поэтом, Ленин и Троцкий – просто опытные литераторы и журналисты, Карл Маркс в юности был поэтом, даже Сталин стишочки пописывал. Литература каким-то образом координируется с политикой. Гитлер читал английскую и французскую прозу на языке оригинала, был очень неплохим художником и, по-видимому, мог бы стать еще неплохим архитектором. Более того, фюрер воплотил в социально-политической жизни все идеи немецкого романтизма и принес беды как своей стране, так и всему человечеству. Как это совмещается? Не знаю. Можно, конечно, сказать, что Гитлер писал плохие картины, но рисунки-то хорошие остались. Похоже, и у албанского диктатора Ходжи утонченная любовь к литературе совмещалась с параноидальным испугом, что Россия или США захватят маленькую Албанию, и поэтому нужно уничтожить всех русских на территории страны…

Еще один ваш проект с Кириллом Серебренниковым «Чайковский» даже не начал сниматься, а уже стал поводом для бурного обсуждения гей-тематики.

Действительно, фильма нет, сценария никто не читал, но геи уже обиделись на меня. В моем сценарии Чайковский не гомосексуалист – он скорее белая ворона, которую назвали гомосексуалистом. Однако это стало трактоваться так, будто я напал на гей-сообщество и отобрал у них икону Чайковского. В сложившейся ситуации режиссер дал интервью о том, что вообще не видит смысла делать эту картину, когда вокруг нее кипит столько пены. И я здесь с Серебренниковым согласен, потому что все, что мы ни сделаем, будет рассматриваться с одной точки зрения – мы за геев или против. Я же, имея несколько друзей-гомосексуалистов, вообще хохотал, когда меня обвинили в гомофобии.

«Я не из тех, кто ничего не боится… Более того, в состоянии страха я черпаю силы для вдохновения.»

А как, по-вашему, нужно реагировать на обидную критику?

К этому пора бы привыкнуть. Сколько вы работаете, столько этих несправедливостей у вас будет. Тем более в нашу эпоху, когда весь Интернет заточен на оскорбление друг друга. И спасение тут одно – близкий человек, который в такие моменты скажет: «Пойдем погуляем, подышим воздухом, посидим в кафе». А дружеское плечо у человека есть тогда, когда внутри него самого есть способность любить.

Над чем вы сейчас работаете?

Только что закончил писать новую книгу. Надеюсь, в начале будущего года опубликуется. Возможно, будет большой скандал — такой, что даже все эти гейские эскапады на тему, оскорбил я геев или нет, покажутся цветочками. Поэтому с ужасом жду, что мне эта книга принесет… Если ее просто не заметят, для меня будет лучше…

Заинтриговали. А о чем ваша новая книга?

Отвечу абстрактно — это альтернативная история России XX века, фантазия на тему «что было бы, если… ». Я писал этот роман с определенными задачами и целями и довольно долго вынашивал идею – около года, а написал за 4 месяца. Вообще, процесс шел долго и трудно, потому что фантастическая канва там обставлена историческими реалиями. Называется «Столкновение с бабочкой».

Видимо, это очень серьезное столкновение…

Да, в моей интерпретации о бабочку можно пораниться очень и очень сильно.

Беседовала Марина Довгер
Фотографии: Алексей Лерер

Дорогие читатели журнала ECLECTIC!
Редакция журнала просит Вас оставить комментарий или поделится статьей со своими друзьями в социальных сетях («Facebook» или в «Вконтакте»), кликнув на одну из кнопок, расположенных ниже.

Заранее Вам благодарны.

Метка Интервью, кино, книги