Неожиданные коллаборации Сергея Смолина

Сергей Смолин – российский продюсер, известный по своим работам с фотографом Игорем Верещагиным, группой «Квартал» и Андреем Макаревичем, Вадимом Холоденко и Игорем Бутманом, Stevo Pearce и Aishwarya Majmudar, Gino Banks, Ian Thomas и другими артистами, бизнесмен, учредитель и креативный директор компании ARENA Marketing Communications, идеолог и один из авторов международной культурной инициативы India Inside.
В разные годы сотрудничал с отечественными группами и музыкантам: Земфира, «Машина Времени», «Чайф», «Сплин», «Би-2», «Маша и Медведи», Владимир Пресняков-младший. Мы поговорили с Сергеем о его работе с известными музыкантами и его новым проектом Given&Stolen фотографа Игоря Верищагина.

Как Вы попали в мир музыки? Чем занимались до этого?

Мое появление в мире музыкального продюсирования было неожиданным. До группы «Квартал» я работал с Александром Воронковым, одним из серьезных функционеров советского музыкального истеблишмента. Мы организовывали различные большие мероприятия, такие как «Рок против наркомании». Это сотрудничество подарило мне хороший опыт.
Потом получилось так – мой товарищ Виктор Квасной, первый продюсер «Квартала», уезжал в Америку и предложил мне заняться группой, познакомил меня с Артуром Пилявиным. Это был 1989 год. Я послушал материалы, на тот момент уже было  много записанных композиций, и мне все очень понравилось. Я принял предложение Виктора и стал продюсером «Квартала». Уже после подружился с Ариком.

Как начиналась работа с группой «Квартал»?

На момент начала нашей работы, «Квартал» уже играли с «Бригадой С», играли с «Браво», «Мегаполисом» Олега Нестерова. Они были в тусовке, но их имена никто не знал. Музыка группы была непонятна. Да она и сейчас непонятна. В связи с этим первым моим продюсерским шагом стал поиск аудитории. Было очевидно, что аудитория «Квартала» — молодые ребята, думающие. Они учатся в институтах, читают книги, слушают музыку разных направлений, знают, кто такой Николай Гумилев. Они-то и способны понять непростые композиции с серьёзными гармониями и непростыми текстами.

Артур Пилявин был великий, глубоко творческий человек, он был вне времени. Его песни, подход к аранжировкам, тексты, идеи, проекты с другими коллективами – все это было абсолютно фантастическим. Но в коллективе царил сумбур – «Квартал» были лишены какой бы то ни было продюсерской работы. Арик просто писал песни, музыканты просто их играли. Творчество Арика искрилось во всех направлениях, ему было тяжело остановиться на чем-то конкретном. Материала было много, он был разноплановый, и вторым шагом для меня стала сортировка музыкального контента. Это, безусловно, было моим собственным мнением, но если я – продюсер, мне доверили управлять коллективом, будет так, как я сказал, других мнений не принимается, сори. Если что-то не устраивает – меняйте продюсера. В тот момент огромная часть композиций полетела в корзину. Это все до сих пор не издано. Так, собственно, и появился первый альбом «Всё земное стало странным» — это чистый джаз-рок, fusion с достаточно понятными текстами и непростым битом.

Что было «третьим шагом»?

Связи, которые у меня были на тот момент. Песня «Всё земное стало странным» полетела в эфир на радио «101» и на радио «Рокс». Кстати, я сам принимал серьёзное участие в становлении радиостанции «101» — это был фантастический проект Юры Костина, Сережи Зайцева и еще огромного количества правильных людей, радио, которое работало вне форматов, аналог лос-анджелесских радиостанций. Они рвали рынок на куски.

А четвертым?

Я создал систему. Вообще, я сторонник всевозможных систем, будь то продюсирование творческих проектов или бизнес. Я считаю необходимым создание  алгоритмов и согласованных действий, которые регламентированы целями и задачами системы. При этом не стоит забывать, что любая из созданных систем конечна. Но если вернуться к музыке, я считаю, что за 12 лет работы с «Кварталом» мне удалось достичь поставленных задач. Коллектив стал известным. И мы не продали душу дьяволу при этом, это тоже очень важный момент, а могли бы.

Появилась система — появились ТВ-эфиры – к примеру, «Утренняя Почта» — ее смотрели миллионы. В итоге мы нашли свою аудиторию, стали двигаться вперед, становились более концептуальными. Мне удалось убедить Арика играть нашу музыку так, как если бы мы были Ramones. Мы стали играть очень громко и очень тяжело. Тогда вышли альбомы «Мир розовых кукол» и «Вход для посторонних», композиция «На последнем этаже». Я думаю, если бы мы оказались вдруг на одной сцене с Sonic Youth, мы прекрасно вписывались бы друг в друга. Замечу, что это тоже было продюсерской установкой.

Как относитесь к скандалам?

Я не люблю скандалы, просто, к сожалению, они являются неотъемлемой частью любого пиара. Никого не интересуют хорошие новости. Это закон. Всегда нужно кого-то раздеть, всегда нужно, чтобы в системе прекрасных семейных отношений звёзд появилась какая-нибудь третья сторона, лучше —  гей. Всегда нужно, чтобы рок-стар умер от наркотиков, и так далее, ну а как по-другому?

К группе «Квартал» часто приходилось применять подобные методы пиара?

Нет, не часто. Тогда я был молодым и не очень опытным. Сейчас бы обязательно использовал больше подобные методы значительно чаще. Тогда это тоже появлялось, но появлялось спонтанно, потому что я любил Арика как друга, он был моим близким товарищем. Я конечно же его щадил. Но у нас и так хватало Санта-Барбары в «Квартале». Во-первых, у нас были две вокалистки Танечка и Соня О’кран. Наверное, немаловажным будет уточнить, что у Артура с Соней есть ребенок. Прекрасный чернокожий парень, рожденный в альянсе любящих людей.
Почему бы не написать рассказать об этом сейчас?

Какова история развода Сергея Смолина и группы «Квартал»?

Наверное, я просто вырос, увлекся другим. Мы с Ариком поссорились на проекте Андрея Макаревича и группы «Квартал» «Время напрокат». Мы стартовали очень ярко, сильно, но что-то пошло не так. Когда мы реализовали этот проект, решили, что работать вместе у нас не получится. Я оставил за собой Андрея Макаревича. Я создал маркетинговую компанию, а «Кварталом» больше заниматься не стал.

Естественно, что после гибели Артура Пилявина любая работа с группой «Квартал» стала невозможной. Потому что для меня группа «Квартал» — это Артур Пилявин, а Артур Пилявин – группа «Квартал». Нет смысла делать что-то без человека, который являлся его центром, сердцем, руками, ногами, головой…

Насколько модель музыкального продюсирования  может быть проецируема на проекты других форматов?

Есть принципы, которые применимы ко всему. В шоу-бизнесе, как и в любом бизнесе существует принцип – формирование системы, моё прекрасное и удивительное слово. И нужно помнить, что любая система конечна. Я говорил об этом в  начале разговора. Понимая, что данная система сдохнет рано или поздно, ты остаешься живым. Живым – значит гибким.  А дальше начинаются  нюансы. Ты начинаешь двигаться, формировать правил, целей, условия продвижения, формировать команду, настраивать команду на себя, команда, соответственно, начинает  тебя настраивать на себя, и в конце этих настроек запускается двигатель и начинается процесс.

Почему Вы начали работать с Игорем Верещагиным?

Что натолкнуло меня взяться за проект Given&Stolen? Мне просто стало стыдно. Я — человек, который знает Игоря Верещагина очень давно, лет 25. Называет его своим другом, но при этом ничего не делает. Это я про себя. К слову, Верещагин поступает в точности до наоборот. В какой-то момент – это было больше года назад, я просто понял, что меня мучает совесть. Мне стало стыдно, что, обладая знаниями и возможностями,я ничего не предпринял  для своего друга.

Расскажите про Игоря и проект Given&Stolen…

Надо заметить, что Игорю 64 года. И при этом он такой, как в 18 – подрывной, медийный, дружит со всем истеблишментом. К примеру, с Rolling Stones.

Given&Stolen – не моя креатура, это креатура Игоря Верещагина. И концепция, и название — это плод его творческой фантазии. Я создал из этого систему, назовем ее проектом, выстроил правила работы с ней, собрал идеальную команду. И, о чудо, проект стал популярным и успешным.

Первым этапом стала выставка Given&Stolen в Мультимедиа Арт Музее. Потом мы выпустили и презентовали одноименную книгу фотографий, потом множество автограф-сессий, лекций и т.д. Сейчас Игорь — узнаваемый и востребованный фотограф.

В продвижении данного проекта я применил схему, которую применил бы, например, к Мику Джагеру, если бы я его раскручивал. Или к Андрею Макаревичу. Или Филиппу Киркорову, если бы тот согласился работать панками Ramones или рэпперами из Гарлема. Это было бы дико круто! Я за неожиданные коллаборации и за неожиданное творчество.

Беседовал Олег Второй
Фото: пресс-материалы

Метка Интервью, музыка, Фотография