Роман Виктюк: Мне есть куда лететь

Культовому спектаклю Романа Виктюка «Служанки» исполнилось четверть века

Интервью Романа Виктюка журналу "ЭКЛЕКТИК"Мужчины, перевоплотившиеся в женщин, кричащий грим, откровенность и эпатаж в подаче — культовому спектаклю Романа Виктюка «Служанки» исполнилось четверть века. Постановка по пьесе Жана Жене, вызвавшая культурный шок у публики в далеком 1988 году, сделавшая знаменитыми своих создателей, жива. Претерпев три редакции, она перманентно обескураживает, ставит под сомнение устои каждого нового поколения. Ее играют ровно в тот момент, когда в репетиционном зале режиссер Роман Виктюк рассуждает о феномене вневременного творения французского драматурга.

Роман Григорьевич, спектакль из советского пространства перенесся в постсоветское. Стремительно меняются координаты, которые задают правила жизни. И все же — что более всего влияет на «Служанок»?

Гений Жана Жене. Он, человек пишущий, обладающий творческим воображением и постижением времени, предвидел на годы вперед. Может, потому что прошел через унижения и тюрьму, вобрал в себя те качества, которые душу делают провидческой. Это уникальное явление. Жан-Поль Сартр — первый, кто это в нем почувствовал и назвал его святым. Все пьесы Жене — от способности предчувствовать энергетику людских душ на планете, умения впустить ее в себя, а потом осмыслить буквами. И когда он мне снился…

Вам снился драматург Жан Жене?.. До постановки?

После первой. По музыке речи я понимал, что дело происходит во Франции. Я не распознавал речь, говорил во сне только «уи, уи» — все, что мог. А он все тарахтел, кричал: «Как это так? Выросло другое поколение в России, и оно меня не знает!..»

Со спектаклем мы первый раз поехали в длительное турне по разным странам, потом я был приглашен на всемирный симпозиум по Жене. Тогда собравшиеся, удивительные интеллектуальные люди, выкрикивали, что мечтой автора было, чтоб эта пьеса шла в тюрьме. Я встрепенулся и говорю: «Позвольте маленький постскриптум». В России времена были нехорошие — тогда одна фамилия Жене в Политбюро моментально вызывала отрицательную реакцию. Я читал пьесу по-польски — впервые поляки это напечатали. И я говорю: знаете, его мечта не только сбылась — она оказалась просто гигантски реализована, потому что еще маркиз де Кюстин, посетивший Россию в XIX веке, и далее многие вплоть до Ленина называли ее «тюрьмой народов». Вот так, в самом центре «тюрьмы» произошел этот спектакль Жана Жене. И они все привстали и стали тарахтеть на своем языке, кричать «браво!». А когда посмотрели и осмыслили «Служанок», восторг был еще сильнее. Я видел разные варианты постановки: французский, немецкий, польский.

Если играли девушки, то они играли домашнюю свару, таких домохозяек в грубых платьях и сабо: стучали каблуки, какие-то агрессивные индивидуальности хватались за горло. И все — мимо. Когда участники симпозиума увидели мой спектакль, они уверяли, что я читал дневники Жене. На каком языке я мог их читать?! Поляки это не переводили. И тогда я понял, что все совпало. Потому что нельзя к этому прийти какими-то разумными ходами, взять и придумать. Это может только родиться! Когда слуги ползут, отражаются в зеркалах, когда в них от агрессии и желания убить Мадам прорывается нечеловеческая энергия — во всем этом есть какое-то звериное начало. Жене мечтал именно о таком выходе Мадам, так у него описана первая мизансцена. И мы с этого тоже начинали. И ни у кого ничего подобного не было ни в одном спектакле.

Так вот, в том сне Жан говорил русскими матерными словами, был нетерпеливым, кричал, что завтра обязательно нужно ставить пьесу «Служанки». Дистанция между первыми исполнителями и нынешними огромна. При смене политических направлений в театральном пространстве поколения вырастают абсолютно непохожими одно на другое. Последнее — самое очищенное от культа личности, сталинизма, лагерей, от всего того, на чем выросло первое поколение.

После того, как Аркадий Исаакович Райкин посмотрел мою постановку по Гоголю с Геной Хазановым, в которой были религиозные куски исповеди Николая Васильевича, он пришел за кулисы и сказал: «О таком спектакле, когда и смешно, и грустно, и Гоголь, я мечтал всю жизнь». Он попросил меня обязательно поставить что-то, когда получит свой театр. Райкина не стало, но я приехал и читал текст Жана Жене его сыну. Именно со «Служанок» была протоптана дорожка в театр для Кости Райкина. И он сам об этом говорит. Так что смена актерских поколений была провидена и великим Жене.

Вы можете прогнозировать судьбу, дальнейшие перевоплощения этого спектакля?

Я бы с радостью, но я же не Жан Жене. Он-то там (Роман Григорьевич указывает пальцем вверх. — Ред.) это знает. У него же совершенно другое измерение! И там, по-видимому, шрамы, которыми изборождены организмы людей и самый их дух, ему очевидны. Он видит процессы очищения или загрязнения. Жене боролся против загрязнений. Его тезис, который всегда для меня актуален, — «в рабстве любить нельзя». В рабстве можно только ненавидеть и убивать. И этого надо избегать — и в душе, и во взаимоотношениях, и в обществе, один раз и навсегда. Это та мысль, с которой он ушел. И теперь, по-видимому, следит за ее реализацией.

Интервью с Романом Виктюком читайте онлайн в нашем журнале. Роман Виктюк рассказал о постановке спектакля "Служанки"

«Служанки» — только один из ваших спектаклей-долгожителей…

Пьеса Эдварда Радзинского «Старая актриса на роль жены Достоевского», в моем спектакле по которой играет великая Татьяна Васильевна Доронина, была написана не в то время, когда произошел разлом МХАТа на две половины, а гораздо раньше. Но я, когда это случилось, понял, что только эта пьеса нужна при враждебном расставании двух великих людей — Олега Ефремова и Татьяны Дорониной. На сцене точно воссозданы фасад и сцена Художественного театра. Актриса, которую играет Доронина, бьется в дверь МХАТа, хочет, чтобы ее туда впустили. Горит свет на втором этаже, мелькают тени, а ей никто не открывает. И до сегодняшнего дня ей эту дверь не открыли. Татьяна все то, что было тогда в ней, смогла в этом спектакле проплакать, прорыдать, простонать, но продолжает верить, что все равно рано или поздно она войдет. Я специально придумал, что между актами она должна выходить, тогда с Жорой Бурковым, и говорить со зрителями о том, что ее сегодня волнует, — в том числе и в жизни страны. Она до сегодняшнего дня это делает. У Дорониной был юбилей, я говорил о ней на телевидении, но отказываюсь считать, сколько лет она играет в постановке. Но кто-то, такой же вредный, как ты, в эфире задает вопрос: «А сколько лет этому спектаклю?» Я встрепенулся, говорю: «Ну, пятнадцать». А мне в ответ: «Роман Григорьевич — 25 лет!» И вот я сейчас репетирую в Финляндии спектакль «Товарищ К: финн и Сталин» Эдика Радзинского, который будет представлен в Городском театре Хельсинки. И он приезжает ко мне туда и говорит: «Перед тем, как приехать и посмотреть, что ты сделал с этой моей пьесой, я пошел на «Старую актрису». Доронина играет так, как на премьере». А Ира Мирошниченко в Художественном театре в Камергерском 28 лет играла пьесу Теннесси Уильямса «Татуированная роза».

Почему так происходит — неужели нет усталости от слов, декораций, от заданных правил?

Если энергетика режиссера совпадает с энергетикой автора и с энергетикой времени к началу работы – артисты, как дети, впитывают это навсегда и больше не теряют. Это то «услышь меня», с чем Жене, я так предполагаю, ушел из этой жизни. Он этого не мог потерять. И эта энергия его оттуда идет. Мы не существуем сами по себе. Есть что-то постоянное, есть те нити, которые нас связывают с теми, кто уже там. Это все называется — космос. И я неоднократно попадал в какой-то вихрь, который должен был прокатиться над землей. Понимаешь?..

Роман Григорьевич, а много было таких точных попаданий?

Все время. Скажем, пьеса Леонида Зорина «Царская охота», поставленная в Театре имени Моссовета. Княжна Тараканова с великой Ритой Тереховой и граф Орлов с не менее великим Леней Марковым, Екатерина с Людой Шапошниковой. Эта пьеса о власти, о ее преступности, о том, как Екатерина заставила фаворита встретиться с княжной, влюбить в себя, а кончилось все ее арестом и уничтожением. Юрий Александрович Завадский (главный режиссер Театра имени Моссовета в 1940–1977 годах. — Ред.) тоже был человеком, который соединял времена — Серебряный век с советским искусством. (О нем, об отношениях с ним Марина Цветаева написала в «Повести о Сонечке».) В подобных тонкостях он был фантастичен, прозрачен. И когда Зорин принес эту пьесу Завадскому, тот закричал: «Да!..». Когда пришло время сдавать спектакль, Юрий Александрович заболел, лежал в Кремлевке. Приходит помощница, говорит мне: «Подойдите к директору, очень просит». Я отвечаю: «Не мешайте, артисты репетируют поклоны». А они, 60 с чем-то человек, ходят и молчат. Я прихожу к директору, а он мне: «Спектакль запрещен». Это была не немая сцена, это была вековая пауза! Единственное, что я сделал, — позвонил Завадскому. Он — Гришину, председателю Компартии (В. В. Гришин был первым секретарем Московского горкома КПСС. — Ред.). Надежды не было никакой. А замечаний по этому спектаклю, по-моему, 162! Но вечером приезжает в театр Политбюро. В ложе восседает Брежнев, работники органов за кулисами следят за каждым моим шагом. Я подхожу к Людмиле Шапошниковой — она была такая здоровая, красивая женщина, — сгребаю ее в охапку и говорю: «Люда, передай всем, играем от и до». Она дрожит: «Пойди сам обратись ко всем». Я — труппе: «Ребята, дети, играем полный текст». Они отвечают: «Да!». И вот прошла первая реплика Сережи Цейса, которую нужно было убрать, о том, что слабая женщина может разрушить границы государства. Первый, кто начал хлопать, был Косыгин, второй — Брежнев. И все, что требовали выбросить, у Политбюро имело успех. Все! Сейчас этому спектаклю, по-моему, тоже 28 лет.

Власть понимала, что это идеологическое оружие против системы?

Я об этом не думал, потому что режиссеру должно быть не больше 19 лет. Он ничего не должен знать, но должен как ребенок воспринимать жизнь. Звезды, как сказал Высоцкий, зажигают только хулиганы. Интеллектуалы, умные-разумные неспособны их зажечь. Эти звезды остаются на небе. И теперь, когда у меня есть своя планета, я знаю ее номер. Произнес и сам поперхнулся от своего юмора. Да, да, да, у меня есть звезда! Так что мне есть куда лететь. Понимаешь? Если об этом думать, то, конечно, нужно жить так, чтобы всегда быть на обочине, а не шагать в шеренге — подобной той, что маршировала на парадах 1 мая. Поэтому сегодня я могу с радостью сказать, что первым ставил на сцене всех тех, кого власть не принимала: Вампилова, Рощина, Радзинского, Петрушевскую. Даже вспоминать страшно…

Вы сказали — «вспоминать страшно». Когда начинаете что-то делать, чувства страха не испытываете?

Боже упаси!

Потому что вы такой сильный человек?

Потому что я — ребенок, который ничего не знает, воспринимает только то, что видит. И если энергетика светлая, ребенок моментально окунается в этот свет, ведь он сам и есть этот свет. А как удержаться в нем — в этом и заключается секрет долголетия спектакля. Сейчас, перед тем как к тебе прийти, я вышел на сцену, всех увидел, услышал первые звуки — и они моментально попали в ту тональность, в ту высокую ноту, которая задана и с которой начинается спектакль. И, знаешь, моментально свет забурлил. Ты думаешь, сейчас параллельно, беседуя с тобой, я не вижу, какая там сцена и как артисты играют?..

Хорошо играют?

Однозначное «Да!».

Беседовала Юлия Смолякова

Фотографии: Алексей Лерер;

из архива Театра Романа Виктюка


Поделиться:

Добавить комментарий

афиша
новости

«Повести Пушкина» и орудия Провидения

6 июня 2024 года благодарные россияне и мировая общественность будут праздновать 225-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. В преддверии юбилея...

Взгляд через призму человеческой сущности

24 марта на Основной сцене Московского драматического театра «Модерн» состоится показ спектакля «Человек с глазами Моцарта». Это история о любви...

Мартовская афиша выставок Москвы

ECLECTIC приглашает окунуться в мир изобразительного искусства и знакомит с выставочными проектами галереи ArtStory, Еврейского музея и центра толерантности, арт-платформы...

Василий Аксенов на сцене Театра Наций

21 и 22 марта на малой сцене Театра Наций состоится премьера спектакля Мурата Абулкатинова «Десять посещений моей возлюбленной» по одноименному...

X Международный конкурс молодых композиторов памяти Альфреда Шнитке и Святослава Рихтера объявил победителей.

Новый художественный альбом Люси Вороновой и…бабочка в подарок

Фонд Люси Вороновой представил во Всероссийском музее декоративного искусства новый альбом Люси Вороновой «Мозаичность», приуроченный к 70-летию художницы и включающий...

Джексон Поллок в юбке превратила див Белгорода в картины

Анжелика Заозерская – известный журналист, устроила в родном городе выставку своих живописных полотен и представила коллекцию одежды на ее основе.

Онегин. Башмет. Окко

Спектакль Юрия Башмета «Евгений Онегин» войдет в авторскую коллекцию маэстро в онлайн-кинотеатре «Окко» с бесплатным доступом. Запись спектакля «Евгений Онегин»...

ВКОНТАКТЕ

Афиша

«Повести Пушкина» и орудия Провидения

6 июня 2024 года благодарные россияне и мировая общественность будут праздновать 225-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. В преддверии юбилея...

Взгляд через призму человеческой сущности

24 марта на Основной сцене Московского драматического театра «Модерн» состоится показ спектакля «Человек с глазами Моцарта». Это история о любви...

Мартовская афиша выставок Москвы

ECLECTIC приглашает окунуться в мир изобразительного искусства и знакомит с выставочными проектами галереи ArtStory, Еврейского музея и центра толерантности, арт-платформы...

Василий Аксенов на сцене Театра Наций

21 и 22 марта на малой сцене Театра Наций состоится премьера спектакля Мурата Абулкатинова «Десять посещений моей возлюбленной» по одноименному...

XVIII Московский международный фестиваль «Виртуозы гитары»

Фестиваль «Виртуозы гитары», который проходит в Москве с 19 по 22 марта, – ярчайшее мировое событие в сфере классической гитары,...

Журнал Eclectic Адрес:
Алтуфьевское шоссе, д. 100, офис 1, Москва, Россия.
Телефон: +7 (499) 909-99-99 Email: web@aaph.ru Сайт: http://eclectic-magazine.ru/