Стулья Петра I на Делегатской

Но в ходе беседы с директором Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства Еленой Викторовной Титовой выяснилось, что жизнь современного хранилища искусства – не застывшая раз и навсегда форма, а вполне развивающаяся и совершенствующаяся в духе времени система и что без значительных, а порой и болезненных перемен ей неизбежно грозят короткий срок существования и забвение.

Елена Викторовна, что это были за слухи о том, что мы можем потерять музей, что он может прекратить существование?

Могу сказать, что я подобных слухов не распространяла. Моей задачей было возбудить безусловный интерес к музею, к его судьбе. На посту директора музея я уже пять лет и, еще будучи заместителем прежнего руководителя, наблюдала драматические изменения в судьбе музея. Одним из бывших директоров хоть были достигнуты некоторые управленческие вершины, но при этом совершенно не осуществилась основная работа по усовершенствованию экспозиции и системы хранения. Моему непосредственному предшественнику удалось устранить кризис, но о развитии тоже не шла речь. И предложенный мной план действий и концепция в случае назначения меня руководителем оказались настолько провокационными, что это породило разные слухи. На самом деле ничего из того, что я готовила для развития музея, не говорило о том, что его можно потерять. Я предлагала план развития и популяризации музея как субъекта – его коллекции и научной комплектации, а также музея как объекта: речь шла о нашем замечательном особняке и потенциале места, на котором он стоит, развитии его как музейной площадки. Недавно мой план и концепция были подтверждены коллегией министерства.

Расскажите подробнее, что это за концепция?

До момента моего прихода на пост директора в музее практически не существовало никаких подразделений, которые должны быть в структуре любого современного учреждения культуры. Например, не было PR-службы, все функции по работе с аудиторией ограничивались детским центром. Сейчас в новой концепции мы уделяем огромное внимание созданию специальных структур, которые смогут полноценно и продуктивно не только работать с аудиторией, но и изучать ее, привлекать. Для этого нам нужна служба гостеприимства. И процесс этот уже запущен.

Следующий вопрос – научное комплектование, изучение коллекции. Сейчас приходится практически восстанавливать научную структуру в музее, которая в силу объективных и субъективных обстоятельств прошлых лет совершенно исчезла. Долгое время научная работа в музее ограничивалась лишь маленьким сектором изучения коллекции. Но сейчас наша установка такова: наука – широкий спектр изучения, трансляция, предполагающая работу на конференциях, организацию научных слушаний, лекции специалистов и популистов искусства. Такой структуры в музее пока нет, но уже идет процесс ее формирования. В новой концепции кроме работы сотрудников музея, как это было раньше, предполагается привлечение и внешних кураторов.

Мы ведь не научно-исследовательское заведение, а культурный институт, и наша услуга – музейный продукт, и он должен быть безусловно научный, но при этом очень интересный. А тут все средства хороши – вплоть до такой возможности, как разглядывать предмет и изучать его функцию не только виртуально, но и тактильно.

Как это возможно с бесценными музейными экспонатами?

Я говорю о том продукте, который частично уже создан в нашем детском центре: когда предлагается набор вещей, аналогичных фондовым, но при этом их можно трогать. Допустим, на тех заготовках, которые покупаются специально для интерактивных занятий, все желающие могут попробовать сделать росписи, подобные тем, что они видят на реальном образце XVIII века. У нас большие амбиции прописаны. Мы также хотим привести в порядок почти разрушенное крыло и получить в распоряжение те площади, которые внутри нашего музея сейчас занимает другой музей. В том крыле, которое ныне требует реставрации, по новому плану развития предполагается расположить экспозицию музея народного творчества, включая крестьянское искусство, художественные промыслы.

Второй мощный блок – это корпус XX века, сталинская архитектура, полномасштабный проект «Жизнь под знаком серпа и молота»: агитационное искусство, промышленный дизайн и то постсоветское культурное пространство, которое нам осталось.

И, наконец, центральная экспозиция, главный дом усадьбы Остерманов-Толстых, в котором вообще нет выставок, но находится музей современной истории России. И это не просто коммунальный конфликт (закрепление тех площадей под музей современной истории России в свое время прошло на уровне постановлений правительства) – здесь нужно очень сильное управленческое решение, чтобы в итоге развести два музея на равноценные площади.

Если это все-таки получится, что вы планируете разместить на освобожденных площадях?

Мы предполагаем расположить там главную экспозицию музея декоративного искусства, которая будет называться «Эпохи и стили», где хотим выставить шедевры, связанные с развитием стиля различных важных вех в декоративно-прикладном искусстве России, в том числе региональную коллекцию.

Новая концепция развития как-то скажется на внешнем виде здания музея, планируются ли какие-то перестройки?

Ни в коем случае: у нас же памятник архитектуры конца XVIII века.

А в интерьере что-то может поменяться?

В интерьере перемены возможны по согласованию. И у нас есть задача по организации рекреационных зон, потому что сейчас вся наша рекреация – это цепь нескольких коридоров. В новой концепции архитектурного решения предполагается появление пространств для размещения информации, музейный кафетерий, музейный магазин. Мы хотим организовать максимально открытое, прозрачное пространство. Насколько это позволит старое здание, настолько мы это и сделаем. И еще есть в планах перекрытие нашего прекрасного двора в каре особняка, для того чтобы там можно было организовать культурные мероприятия, проводить эксперименты, например, выставлять современное искусство.

Кстати, о современном искусстве. Мы дошли до эпохи серпа и молота, а вот дальше этого периода есть ли в музее какие-то более современные пополнения?

Есть стекло современных художников, гобелены, костюмы (в основном подарки), ювелирные изделия. Тем не менее если мы говорим о современном, актуальном искусстве, то для нас это и есть та самая зона эксперимента. Вот недавно прошел фестиваль «Код эпохи», где произведения актуального искусства были буквально в одном помещении с нашими абсолютно традиционными коллекционными экспонатами.

Привлечь внимание широкой аудитории к прикладному искусству, как мне кажется, задача не из простых.

Не соглашусь с вами: аудиторию проще всего заинтересовать именно прикладным искусством, потому что это в основном понятные вещи, те, с которыми все постоянно сталкиваются в повседневной жизни. Другое дело – объяснить, что то, что выставляет музей, – это художественные, статусные произведения, рассматриваемые с точки зрения образцов искусства, а не просто прялки и матрешки, как иногда приходится слышать. Потому что даже те же прялки и матрешки сформированы по принципу научного подбора, по региональному принципу, по художественному уровню, не говоря уж о реставрации, ведь многие вещи имеют весьма почтенный возраст, и все они восстанавливаются и хранятся нашими силами. И вот здесь для пиететного отношения к подобным ценностям музею нужен тот орган внутри музея, который будет постоянно заниматься пиаром, разъяснениями и публикацией текстов, написанных понятным, интересным языком, чтобы достойно представлять то, ради чего 30 лет назад был организован музей.

Есть ли интерес к вашему музею у студентов художественных или исторических факультетов? Имеют ли они возможность, как в других музеях, делать копии с ваших экспонатов?

Да, конечно, у нас есть работа с библиотекой. В последнее время наблюдается интерес к проведению практики в нашем музее. Вообще, сейчас появился такой тренд: ходить в музеи стало модно, хотя до нашего музея пока не доходят толпы тех, для кого это модно. Но мы проводим мероприятия по завоеванию именно этой аудитории (улыбается). Это не только студенты специализированных вузов и училищ, это другая студенческая среда, которой нам тоже есть что предложить: скажем, тот же абонемент «Музыка в музее», парковые концерты, совмещенные с небольшими лекциями о той или иной части экспозиции.

За 30 лет существования музея сложились ли у него какие-то традиции, есть ли свои истории?

Здесь побеждает гений места – сам особняк Остермана-Толстого уже интересен своими традициями и историческими привязками. У нас читались курсы лекций о самом особняке, где приводилось много любопытных фактов, связанных с историей Москвы, России, с фамилиями известных личностей.

А какой самый старый экспонат в музее?

У нас есть очень старые набивные ткани конца XVI – начала XVII веков. Также в экспозиции есть стулья XVIII–XIX веков, и на первый взгляд они не представляют собой ничего необычного и выглядят совершенно как новые. Но на самом деле это те самые стулья, которые путешествовали с Петром I. И есть сведения, что Петр раз или два мог на них присесть.

Есть ли у вас какая-то связь с частными коллекционерами?

Есть, конечно. У нас проходит 3-й фестиваль «Коллекционеры и коллекции», где представлены предметы искусства, начиная от Фаберже и заканчивая уникальными картами допетровской эпохи из коллекции Андрея Кусакина.

Сегодня музей как-то пополняется из частных коллекций?

К сожалению, даров коллекционеров мы пока не очень много видим. У нас в основном дары самих художников. Нельзя при этом понимать, что любой художник может принести нам что-то в дар и мы это обязательно примем. Это целый процесс фондово-закупочной комиссии, которая определяет необходимость нахождения вещи в коллекции.

А что с меценатством, есть ли оно?

Есть. Многие мероприятия в музее, проведение концертов, проектов, коллекции коллекционеров сделаны на меценатские деньги.

Планируется ли популяризация музея средствами интернета, через организацию, скажем, интерактивных выставок?

Планируется, конечно, но пока у нас не хватает материальной базы. Я уже внедрила человека, который «твиттит» наши события, мы появляемся в других социальных ресурсах. Сейчас мы готовим новый сайт, который будет отвечать всем современным требованиям, будет англоязычным. Уже сейчас у нас есть 3D-экскурсии.

Беседовала Элла Лацис
Фотографии: Алексей Лерер

Метка Алексей Лерер, Елена Титова, Лацис Элла